Вильям Бруй

– Тебе не кажется, что твои «Вещества/Существа» – какая-то наскальная живопись? А с другой стороны, там возникает ощущение цифровой графики, 3D.

– Ты прекрасно сказал! Это именно объединение наскальной живописи с цифровой! Куда дальше мне, с моими корявыми руками, можно запрыгнуть? Это невозможно!

– У тебя нет ощущения, что в своем развитии творческом ты двигался от этрусского «храма» к какой-то новой реальности – в Храме ты дошел до абсолюта, а потом пошло возвратное движение к началу, когда ты малевал? То есть, сейчас ты вернулся в свою молодость.

– Умник! Я всегда возвращаюсь в молодость. Все, что я сюда привез – сделано здесь. Не для того, чтобы просто выставиться, а выпендриться перед несколькими уважаемыми мною людьми.

– Это клево, что через сорок лет ты возвращаешься ради чистой воды выпендрежа!

– Да все искусство – выпендреж! Возьми какое-нибудь распятие, рассмотри – там человек в муках умирает на кресте, прибитый гвоздями, весь в кровище, а на заднем плане – красоты невероятные. И не смотришь на уходящую жизнь, и не чувствуешь ты этой боли, а любуешься этим выпендрежем.

– А рок-звезды? В самоубийстве нет ничего привлекательного, но молодежь смотрит новостную ленту, где показывают репортаж с места суицида рок-звезды, и думает – вот это – красота, вот это – романтика!

– А Полок, Ротко?! Все покончили жизнь самоубийством. Николас Десталь… Я тоже хочу покончить жизнь самоубийством! Но я не могу посягнуть на божье дело – я верующий человек. Я могу лишь поиграть в Него, подражая Ему в творчестве. Но я не могу лишить себя жизни. И даже если я буду в самом говне плескаться и ужасно жить – все равно буду радоваться.

– Расскажи в двух словах о женщинах своих.

– Ой! Где мой юный ангел? (Бруй озирается в поисках своей девушки, годящейся ему во внучки – прим. авт.).

– Кто этот юный ангел?

– Это Танечка из Москвы. Моя любовь. В 2002-м я решил завязать с семейственностью (я нарожал уже кучу детей) и уединился в Нормандии. Но каждые семь месяцев появляется какая-нибудь юная фея, которая пытается меня очаровать! И одна-таки умудрилась со мной сделать бэйби год назад. То есть, ей был нужен не я, а мой сперматозоид!

– Русская?

– Нет, местная барышня.