— А кто сейчас не пьет, тетя Маша,— говорит Вася, становясь ласковым при виде бутылки.— Может быть, один филин, а почему? Днем спит, а ночью магазины не работают, а?
Но, выйдя из «блюдечка», Вася опять делается строгим. Он молча подкатывает туда, где у моста жмется несколько лодок, и смотрит на отдыхающих. Они явно устали, а женщины измучены ожиданием и подавлены. Вася берет их на буксир и тянет вверх, против течения, рассчитывая в уме, какого числа будет следующий заезд и где он в это время окажется.
Мы возвращаемся затемно, и мне приходится ночевать на лодочной станции. Я стелю себе постель на большой куче пляжных шелковых зонтов, сваленных в углу. Мы по-прежнему не разговариваем с Васей.
В полночь я слышу крик. Кажется, кричат с той стороны Оки. И я говорю Васе:
— Слышь, кричат.
— Они давно,— отвечает он, ворочаясь и зевая.
— Кто они?
— Пара отдыхающих, кто еще... Днем их возят на пляж, на тот берег, а эти, значит, загуляли.
— Поплывешь?
— На кой ляд они мне сдались!
— А почему ты думаешь, что пара?
— Не думаю, а знаю,— говорит раздраженно Вася.— Хочешь на спор?
— Конечно,— отвечаю я и думаю, что «на спор» Вася поплывет.
— Охота была,— говорит он глухо и почему-то обиженно.— Им слаще, чем нам.
— Ах, ты просто, Вася, завидуешь,— шучу я, еще не понимая, насколько ему неприятна моя шутка.
Он встает, откидывая одеяло, и ищет в темноте папиросы.
Опять долетает крик. Я живо представляю их: сидят на песке, на длинном берегу перед темной рекой и стынут. А песок еще холодней от лунного белого света.
— Тогда я сам,— говорю я и слышу, как Вася одевается, ежась и не попадая в порчины брюк, и бормочет: — Им я сейчас руки-ноги повыдираю, спички воткну и скажу, что так и...
Он тащит к воде весла, волоча их по земле, и все продолжает ругаться. На реке темно, и от близкой воды становится сразу знобко. Когда глаза привыкают, обнаруживается противоположный берег, который едва светлей воды. Мы молча плывем, смотрим в сторону берега и никого не видим. Голосов тоже больше нет. Потом различаем предмет, темный на берегу.
— Изволят загорать... Лунные ванны,— бормочет Вася, вглядываясь в ту сторону.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.