- Не волнуйтесь, господин Моле, - примирительно заговорил комендант. - Этот негодяй и обманщик не заслуживает вашего доверия и тем более внимания.
- У этого человека активно прогрессирующая дистрофия. Это ясно даже санитару.
- Но... господин Моле, вы забываете политическую, так сказать...
- Я уже говорил и повторяю еще раз: я врач, а не политик. Сию же минуту требую освободить больного.
- Не имею права. Если я спущу этому, побегут в госпиталь все.
- Хорошо! - Моле решительно повернулся и направился к двери.
- Стойте! - Комендант повернулся к солдату, который поддерживал меня. - Какого черта! В госпиталь его!...
Так решилась моя судьба. Я еще раз убедился, что во Франции очень много благородных, честных людей.
Наступил день, когда нам объявили:
- Приготовиться к отъезду.
Стоял сентябрь, но термометр в тени показывал пятьдесят пять градусов. Хотя окна госпиталя были открыты, дышалось трудно, а дышать хотелось всей грудью.
Нас вывели во двор и построили. Я не мог стоять и все валился назад. Товарищи прислонили меня к госпитальной изгороди и весело приказали:
- Цыц! Стой и не дыши!...
Началась перекличка. Я с ужасом думал: пропустят, обязательно пропустят мою фамилию!... Но нет: Когда ее назвали, я заорал таким диким голосом «Есть!», что в строю захохотали.
- Проняло, братцы! Будет жить Иванов, - смеялись товарищи.
К вечеру нас пригнали в какие - то каменные развалины и стали обыскивать. Искали записи, фотографии. Колонизаторы боялись, что мы расскажем миру об их злодеяниях. Они тщательно прощупали всю мою одежду, но забыли осмотреть папаху, а в ней как раз и были зашиты фотографии, которые публикуются вместе с этими воспоминаниями.
Наш отъезд держали в строжайшем секрете. Колонизаторы боялись, как бы не узнали алжирцы, что французское правительство вынуждено было пойти на уступки Ленину. Но местные жители все - таки узнали.
Перед самым выходом фельдшер - поляк Домбржинский незаметно сунул мне записку.
- От кого?
В 9-м номере читайте о красавицах пушкинской эпохи вдохновлявших великих поэтов и живописцев¸ которые, в свою очередь, увековечивали их в своих полотнах и произведениях, о закрытой полицией первой выставке французского художника Амедео Модильяни, о создателе фильмов, вошедших в золотой фонд отечественного и мирового киноискусства, режиссере Алексее Германе, о прекрасной поэтессе Веронике Тушновой, о таинственном дневнике Михаила Михайловича Пришвина, новый детектив Ларисы Королевой «Шоу толстушек» и многое другое.