Все начинается с Костромы.

Словом, есть такой старинный русский город, о котором вы думаете, или даже дом, один дом в этом городе — они не мирового звучания, но к ним может сходиться все.

Рядом с церковью Воскресения на Дебре, как зовут ее с XVII века, через Волгу наметил свой прыжок новый мост. А возле него, в крепко рубленном доме, построенном старообрядцами, художник рисует Гамлета...

В селе Красном, под Костромой, издревле живут сказочные ювелирные промыслы. Их изделиям дивились в Монреале. В Москве в Доме-музее Скрябина, в одном из старых арбатских переулков, висит портрет, принадлежащий кисти молодого художника из Костромы — Николая Шувалова.

Выставка работ Николая Шувалова была в Центральном Доме работников искусств. С беглого взгляда показалось, словно перед зрителями полотна трех художников, а не одного. То песенная Русь, то восточный танец, то осенняя аллея, то огненная испанка, то истовое, спокойное, умудренное лицо русской матери. А то просто карнавальная композиция из масок и диковинных сосудов.

«Где же сердце всего этого?» — думалось, когда художник показывал свои работы.

Наверное, мне помогла сама Кострома. Я мог быть только пристрастным зрителем. Впервые я видел работы Шувалова несколько лет назад в Костроме, и мне тогда стало понятным соседство кустодиевской реальности и врубелевской романтики в сюжетах костромича.

Николай Шувалов жаден до всего. Его томит радость перевоплощений, стремление к вездесущности, и жизнь, которую он радостно приемлет, он видит декоративно ярко, картинно. Со всем тем, он художник «программный», художник четкого замысла, а не внешней игры в подобия. В скрябинском цикле он пытается дать воплощение мыслям композитора о цветомузыке, о зависимости звуков и красок, слышимого и видимого. Он хочет, чтобы мы слушали... картины.

Сердце живописи Шувалова открывается в виде солнышка. Есть такая картина: на ней солнце, праздничное и глазастое, собирает жизнь. И картина собирает вокруг себя остальные. Вот отрок древний. Вот кони на заре или на закате, кони из легенды. Рублев, отчаянно похожий на Стеньку Разина. И неподкупный Пимен. И натюрморт с деревянными ложками, и матрешки, веселые и цветастые... Все они тянутся к Яриле — солнышку, слагая тему, которая для Шувалова заглавнейшая, заветная.

Портреты реальных людей Шувалов рисует с былинным подъемом, возвышая красивое, поклоняясь красивому. Шемаханской царицей, в пестрых цветах платка, чуть отворотясь от нежной ветки, льнущей к ней, сидит, повелевая, прекрасная женщина — такой ее увидел художник («Портрет Т. Шуваловой»), Напоминающая Кустодиева ярмарочная щедрость соединяется с четкой, волевой линией, подчеркивающей возвышенность отношения художника к своей избраннице. «Мы о вас напишем сочиненья, полные любви и удивленья...»

Профессионалы смогут строже оценить труды Шувалова. Мне лишь хотелось представить читателям и зрителям этого мастера.

...В Костроме живет художник. Не один хороший художник. Кострома, она талантливая...

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.