- Ваша милость!? - истошным голосом завыл негр. Но полицейские тотчас же схватили и увели его из комнаты.

- В чем обвиняются подсудимые? - спросил судья, не глядя на нас.

Полицейский, который привел нас, произнес слово, а слово ту же формулу. Мы обвинялись в бродяжничестве.

- Три месяца кандальной бригады, - сказал судья и сладко потянулся.

Я поглядел на Джека, а он на меня. Спорить с судьей было бесполезно. Машина правосудия работала, как часы.

Нас увели следом за негром. У выхода мы столкнулись с теми двумя, кого только что приговорили так же, как и нас, к трем месяцам в кандальной бригаде.

- Сколько? - спросил один из них, улыбаясь.

- По три каждого» - усмехнулся Джек.

- А «го такое кандальная бригада? - спросил я.

Оба покачали головой.

- Если не сдохнем, то будет чудо, - махнул рукой первый.

Он оказался прав.

Нас доставили на место работ в одном из тех грузовиков, на которых обычно перевозят мешки с мукой, бочки или дрова. Всего нас было человек тридцать пять, разбитых на две бригады. В одной - семнадцать, в другой - восемнадцать человек. По крайней мере, половина из них уже работала, когда привезли нас.

Местом работы была дорога, которую надлежало провести от небольшого местечка, лежащего километрах в тридцати от Сан-Антонио, на юг, к границам штата. Несколько километров дороги были уже проложены. Остальной участок пути ждал наших неопытных рук.

Теперь нам на собственном опыте предстояло убедиться в гениальности техасских способов ликвидации безработицы. У городских самоуправлений, находившихся в положении банкротов, не хватало ни средств для исправления изношенного дорожного хозяйства штата, ни тюрем для все растущей красной заразы. И вот техасские власти нашли изумительный выход. Нет безработных в штате, а есть бродяги, сурово преследуемые американским законом. Гениально и просто: слишком беспокойные безработные, не желающие голодать молча, отправляются работать на обанкротившийся штат даром и без забастовок. В Америке нет принудительного труда!

Работали мы самым первобытным способом, - рыли канавы, насыпали щебень, трамбовали, все вручную. Подрядчик, наблюдавший за работой, не заботился о машинах. У него были даровые рабочие руки.

Каждый из нас был в тяжелых ножных кандалах, соединенных между собой железной цепью дюймов в 14 длины. С непривычки мы никак не могли рассчитать шаг и то и дело бухались наземь. Наблюдал за нами подрядчик, низенький, опухший человечек, с трудом переносивший техасскую жару. Он раскисал, нервничал и придирался к нам ежеминутно. Кроме того, для нашей «охраны» к каждой из бригад был приставлен страж с двумя овчарками, специально тренированными для охоты на человека. В первый же день по прибытии сюда мы сразу познакомились с методами этой охраны.

Наш староста, работавший здесь уже около месяца и единственный профессиональный «хобо» среди нас, безработных, не был закован. Это было, кажется, единственной привилегией старосты, и он воспользовался этой привилегией. Он бежал.

Мы видели, как он вдруг бросил лопатку и осторожно, то ползком, то и дело приникая к земле, то длинными прыжками, как кенгуру, побежал через поле. В полутора милях от нас тянулся лес. Хобо предполагал достигнуть его, не будучи замеченным ни подрядчиком, ни нашим «отдыхающим» в сторонке стражем. Но он ошибся. Тюремщик заметил его. Мы с ужасом увидели, как спокойно он вскинул свою винтовку и прицелился. Все притихли. Хобо бежал уже не припадая к земле, торопясь добраться до леса. Тюремщик выстрелил. Мы видели, как бежавший вдруг взмахнул руками и подпрыгнул, как кошка, в воздухе. Все было кончено.

Потом его подобрали и закопали тут же в поле. Теми же лопатами мы рыли ему могилу.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.