В графе «национальность»

С научной точки зрения, национальная принадлежность человека — вопрос не «крови», а «культуры», не биологического наследования, а воспитания, личного самосознания.

Два главных признака национальной принадлежности человека — его самосознание и родной язык. При этом самосознание, как правило, значительно устойчивее языка. В СССР сейчас живут миллионы людей, у которых родной язык не соответствует национальному самосознанию (украинец, армянин, казах, например, с русским родным языком; башкир с татарским родным языком). Иногда говорят, что эти люди сменили родной язык. Такие случаи бывают. Однако большинство их — дети от смешанных браков, у которых родной язык изначально не соответствовал национальному самосознанию. Это промежуточные между национальностями люди, часто с ослабленным национальным самосознанием, иногда затрудняющиеся в определении своей национальной принадлежности.

При демографических переписях национальность человека записывается по самосознанию опрашиваемых взрослых, а национальность детей — по указанию родителей. Если же родители затрудняются в определении национальности детей, то — по национальности матери. Ведь именно мать воспитывает ребенка, учит его языку, поет ему песни и рассказывает сказки; прежде всего через мать ребенок приобщается к национальной культуре.

Иное дело при получении паспорта. Шестнадцатилетний человек обязан взять национальность родителей (при однонациональном браке) либо любого из родителей (при смешанном). С научной точки зрения, такой порядок неверен, порочен. С практической — искажает представление о происходящих в стране этно-социальных процессах и приносит неприятности самим людям.

Вот, скажем, чуваш где-нибудь в Сибири женился на мордовке, а живут они в чисто русском окружении. Их дети не знают ни чувашского, ни мордовского языков, не имеют сколько-нибудь отчетливого представления о культурах того и другого народов. Себя считают русскими (вполне обоснованно), но по паспортам могут быть только чувашами или мордвинами.

Запись в паспорте давит на сознание. Уверен, что фактические последствия массовых смешанных браков значительно больше, чем об этом можно судить по публикуемым данным переписей. Эта уверенность основана на моей работе по изучению смешанных браков, проведенной некогда в Казахстане.

Из опросных листов переписи были выписаны данные о национальности и родном языке родителей и детей полносоставных семей (двухпроцентная выборка по всему Казахстану, около 35 тысяч семей). Оказалось, что в смешанные браки вступают люди практически всех национальностей, однако больше смешанных семей, естественно, создают представители крупнейших народов Казахстана (казахи, русские, украинцы, немцы, татары и т. д.).

Общий результат смешанных браков в Казахстане был таким: численность русских и казахов заметно увеличивалась, других народов — существенно уменьшалась. Большинство народов Казахстана как бы вливались в эти два крупнейших народа республики. Потомки людей тюркского происхождения (узбеков, киргизов, татар, башкир и т. д.) вливались в основном в казахов, потомки славян и других национальностей «европейского» происхождения — преимущественно в русских.

Было отмечено много смешанных браков мужчин-казахов с женщинами других национальностей. В таких браках казахское этническое влияние преобладает очень сильно. Дети таких семей распределялись по национальности и родному языку так: казахи с казахским родным языком — 69 процентов, казахи с русским родным языком — 13 процентов (то есть всего казахов среди детей таких семей — 82 процента), русские с русским родным языком — 11 процентов (все без исключения случаи — от браков с русскими женщинами); другие национальности, совпадающие с национальностью матерей и с родным языком этих национальностей, — 6 процентов; прочие — 1 процент.

При смешанных браках русских с представителями других национальностей в Казахстане еще сильнее, чем у казахов казахское, преобладало русское влияние. У русских отцов 89 процентов детей считали себя русскими с русским родным языком, у русских матерей — 71 процент. Кроме того, еще 19 процентов детей русских женщин от смешанных браков имели национальность отцов, но родным языком считали русский (за детей отвечали родители).

В случаях браков между казахами-мужчинами и русскими женщинами (таких было много) несколько преобладало казахское влияние: среди детей половину составляли казахи с казахским родным языком, а русские с русским родным языком — менее одной трети. Вот что, однако, любопытно. Было немало случаев, когда в относительно многодетных казахско-русских семьях малые дети считались казахами с казахским родным языком, дети постарше — казахами с русским родным языком, а дети взрослые, отвечавшие самостоятельно, — русскими с русским родным языком. Дети имеют свои представления о своей национальности и родном языке, которые не всегда совпадают с представлениями родителей.

Переход значительной части потомков лиц разных национальностей в состав основных народов союзных республик происходит повсеместно, где много смешанных браков. Это — одна из причин повышения национальной однородности населения многих союзных республик, происшедшего за время между переписями 1970 и 1979 годов.

А как сказываются смешанные браки на личных судьбах людей, прежде всего супругов? Чем отличаются национальные семьи от межнациональных?

Какие из них более гармоничны и прочны? В каких люди себя лучше чувствуют, кто счастливее в браке? В каких семьях больше детей? Где они лучше воспитаны?

Многие вопросы еще не изучены, хотя важность ответов на них несомненна. Личная жизнь имеет громадное общественное значение. В наше время, когда личная жизнь сильно расстроилась, когда семья стала конфликтной, непрочной и малодетной, знать факторы и возможности стабилизации брака важно и обществу в целом, и отдельным людям.

Вступая в брак, человек надеется найти в нем счастье. Специальные этно-социологические обследования показывают, что удовлетворенность супругов внутрисемейными отношениями в смешанных браках примерно такая же, как и в однонациональных. В некоторых городах она несколько выше, чем в однонациональных, например в Тбилиси, в других — несколько ниже, как в Таллине, а в третьих (Кишинев) — ниже, чем в семьях коренной национальности, но выше, чем у русских. Доля удовлетворенных семейными отношениями колеблется в пределах от 60 до 80 процентов. А вот «очень хорошие отношения» в смешанных семьях чаще, чем в однонациональных. Так обстоят дела, во всяком случае, в Кишиневе. В однонациональных молдавских семьях очень хорошими считали отношения в семье 28 процентов мужчин, а в смешанных — 41 процент, в русских семьях соответственно 19 и 24 процента; русские женщины считали отношения очень хорошими только в 15 процентах однонациональных, но — в 29 процентах смешанных семей.

А какие семьи более прочны? Такой вопрос я всегда задаю работникам загсов в тех местах, где много смешанных браков. В большинстве случаев отвечают, что особых различий не замечают. Некоторые считают, что межнациональные браки более прочны, поскольку в них вступают более обдуманно, уже перед браком приготовившись к определенным трудностям, связанным с обычаями разных народов. Другие считают, что межнациональные браки распадаются чаще. Третьи — что все дело в том, люди каких национальностей соединяются. В Нерюнгри, молодом и быстрорастущем городе на юге Якутии, где много молодежи и, как следствие, браков и разводов, заведующая городским загсом, сказала: если русские вступают в брак с украинцами, белорусами, татарами, то заметных отличий от русских браков нет. А вот когда русские женщины выходят за кавказцев, то хорошего обычно мало. Трудно выносить неравенство в семье и ревность. Такие браки распадаются намного чаще.

По научным данным, прочность смешанных браков в среднем несколько ниже однонациональных, однако незначительно.

Детей в межнациональных семьях обычно бывает столько, сколько в однонациональных семьях тех народов, представители которых вступают в смешанный брак. Так, в семьях таджиков, женившихся на русских, детей будет больше, чем в русских семьях, но меньше, чем в таджикских.

В целом рост числа и доли национально-смешанных браков, несомненно, очень прогрессивное явление. Это — свидетельство разрушения былой национальной замкнутости народов, патриархального быта. Свидетельство многостороннего сближения народов и мощный фактор для дальнейшего сближения. Растет роль личных качеств человека, а значение национальной принадлежности падает. Человек становится свободнее, самостоятельнее, его личная жизнь — индивидуальнее. Расцвет межнациональной семьи — впереди.