В горах

- Пострелять надо, - обернулся Коля к начальнику.

Тот сейчас же перекинул ружье из-за спины и, не снимая ремня, два раза выстрелил в воздух. Эхо негромко охнуло в скалах, точно звук увяз в тумане. Путники постояли, прислушиваясь. Горы молчали.

- Пойдем дальше? - спросил начальник Колю, на которого сейчас все смотрели, как на старшего.

- Да, - ответил Коля. - Сейчас будет трудный подъем.

Они пересекли плато и очутились у каменной стены, покрытой трещинами и уступами. Первым полез Коля. Он широко раскинул руки, расставил ноги в тяжелых ботинках, распластался на скале и, как ящерка, двинулся вверх. Закрепившись на первом выступе, втащил туда начальника. Потом подтянули остальных. И снова Коля пополз вверх, на следующий выступ. Так продолжалось до тех пор, пока все не выбрались на широкую гранитную площадку. Туман здесь совсем поредел, над головой плавали жиденькие тучки, сквозь которые просвечивало синее небо.

Начальник снова выстрелил два раза и, сложив руки рупором, закричал: «Ого-го-го-го!» Остальные тоже стали кричать.

Горы возвратили эти возгласы, раздробив и умножив их так, что казалось, по крайней мере, с трех сторон кто-то отзывается на призыв.

Но, едва эхо замерло вдали, все услышали чей-то слабый голос. Он стих, точно растаял, но минуту спустя прозвучал опять. Кто-то явно откликался на выстрелы и возгласы.

- Ого-го-го-го! - еще раз крикнул Коля и, дождавшись ответа, пошел на голос, увлекая за собой спутников.

Перебравшись через нагромождение крупных остроугольных камней, они пошли прямо на голос. По пути им попался небольшой снежник. Снег шуршал под ногами, сухой и сыпучий, как песок. Наконец, перевалив через громадный гранитный осколок, все увидели Сашу: он сползал с высокого валуна.

Обогнав идущего впереди нее рабочего. Люба бросилась к Саше, но веревка не пустила се, она споткнулась и упала, вскочила и опять устремилась вперед.

Саша съехал с камня, медленно выпрямился и, припадая на правую ногу, сделал несколько неверных шагов. Лицо у него было серое, в бороде застыл ледок.

- Это вы, - заговорил он. - вы... Спасибо, что пришли. - Саша не то усмехнулся, не то всхлипнул, прислонился к гранитному осколку и, обмякнув, опустился на землю.

Люба подбежала к нему первая, опустилась на колени и молча стала гладить его по волосам. Он продолжал говорить, как во сне:

- ... Хорошо, что пришли, хорошо... и директор здесь... это хорошо...

Коля закусил губу и старался не смотреть на Любу.

Саше дали водки, он успокоился и рассказал, как его накрыло тучами, как он пошел назад, но заблудился, ушиб ногу и застрял в этих громадных камнях.

Сашу «вплели» в середину цепи, и Коля повел группу вниз. Спустились к зеленой седловине уже поздно вечером. Небо очищалось от туч, и над головой в широких темно-синих промоинах ярко горели белые звезды. Коля проводил геологов до реки и распрощался с ними. Ему все пожали руку, а Люба сказала: «Большое спасибо». Он ответил: «Не за что» - и посмотрел ей в глаза. Его самого удивили спокойствие и твердость, с какими он это сделал, и необычное для него самочувствие - ощущение своей силы и старшинства, какое он впервые испытывал, говоря с Любой.

Но вот они ушли, растворились в темноте, только слышно было, как шаркают подошвы на спуске к реке. Коле вдруг стало тоскливо и одиноко, он почувствовал острое желание побежать за ушедшими, догнать Любу, идти с ней рядом, видеть ее. Он даже сделал несколько шагов вниз по тропе, но потом взял себя в руки и повернул назад.

Коля вернулся в лагерь, съел банку консервов и, подсев к костру, напился с туристами чаю. Ему стало легче. Он с удовольствием слушал, как поют туристы, провожал глазами искры, которыми стреляли в небо сучья пихты, пылавшие в костре, и ему казалось, что они не гаснут в воздухе, а улетают высоко-высоко к звездам и тоже становятся звездами.