- В сарай ступайте! Там кадок много! Утро, как и вчера, солнечное, слегка морозное. Людная улица в минуту становится пустынной, лишь у калитки распласталась только что кричавшая баба. Пробует подняться, тычется и... неподвижна. Там, где ее лицо, на притоптанном снегу ширится пятно крови...
На Малой Бронной, в конце - огромная ледяная стена. Посредине кукла в студенческой шинели и фуражке, с поднятым красным флагом.
Студенты то и дело перебегают от дома к дому, пригибаясь, прячась за выступы и водосточные трубы. На грузно - мягкие, размеренные залпы от бульвара, они отвечают пачками, отрывисто, сухо. В парадных, под воротами, кучки мужчин, женщин, ребятишек высовывают головы, с жутким любопытством смотрят на странное, невиданное. Пули иногда ударяются о каменные стены и, обессиленные, падают на тротуар, где некоторое время вертятся и потом примерзают. Мальчишки бесстрашно устраивают за ними погоню.
Из переулка показалась группа рабочих с кривыми, уродливыми маузерами.
- Товарищи! Скорей на подмогу! Стихло.
- Ураа!...
Узкая улица ожила, взволнованно, радостно шумит.
На Страстной площади бой. Залпы часты и гулки, в них тонут беспорядочные, дробные ответы. С колокольни монастыря металлически сухо строчит пулемет.
- Каза - аки - и!... - внезапно, полудетски звенит с бульвара.
Кучки быстро тают в подъездах и калитках. Из - за угла вынырнул и несется галопом отряд казаков. Двое вскакивают на тротуар, где прижались не успевшие скрыться, и с руганью принимаются работать нагайками. Один, запоздавший, молодой, с зачесом, на - скаку схватил за бороду маленького мужичонка и лихо выволок его на мостовую. Мужик, уцепившись за седло, громко, по - собачьи, визжал, лошадь танцевала, а казак, часто промахиваясь, долбил прикладом в лысое темя. Потом пристрелил...
Вечером я повел раненого товарища в лазарет, в частную гимназию. В большой классной комнате было поставлено наскоро с десяток кроватей и стол с медикаментами. Дежурили два студента и несколько сестер. Раненых лежало четверо. Один, с круглым лицом, безбородый, мужиковато, застенчиво спросил:
- Товарищ доктор, вы меня отпустите? Там ждут.
- Куда вы пойдете с такой рукой? Без вас обойдутся.
- Нет никак нельзя, - наших мало, да и народ не стойкий, а я фронтовик.
Через койку от него, у окна стонал и бредил белокурый юноша с забинтованной ногой. В классной было светло, опрятно. С улицы время от времени доносились выстрелы.
- Пять человек и четыре лошади с одного удара!... Это я понимаю!... И в двух этажах стекла!...
Студент подошел и взял руку. Юноша открыл глаза.
- Что? В чем дело?.. Кто идет?.. Жалко женщину! Зачем ее туда понесло?.. От боли у него вытянулись тонкие синие губы, и на лбу легла складка.
- Товарищ, успокойтесь! Не волнуйтесь!
В передней хлопнула дверь. В комнату вносили еще одного, большебородого, в полушубке, залитом кровью. С ним было двое подростков и девушка. Все с повязками на рукавах... Мне почудилось, что меня кто - то толкнул в сердце.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.