В чужом городе

Регулярно проходила курс лечения в Костромской областной больнице, там около меня всегда были умные и чуткие люди. Истекали месяц, второй, и я опять возвращалась в свою маленькую хижину отшельника.

Однажды вечером, чтобы хоть немного отвлечься, открыла журнал «Октябрь». Привлек внимание очерк, в котором писательница Елена Микулина рассказывает о русской женщине из Рязани и о ее сыне, оказавшемся в годы войны во Франции. Как-то особенно остро почувствовала горе матери и слова писательницы о том, какое это большое счастье – жить в стране, где люди тебя обязательно поймут и поддержат. Письмо в Москву было отправлено на следующий же день. Ответа ждала с нетерпением. И, наконец, получила очень теплое, хорошее письмо. А через несколько дней у моей кровати стояла Елена Николаевна Микулина, так близко принявшая мою судьбу к сердцу. Едва ли нужно говорить, как это было неожиданно, радостно и вовремя.

Затем была газета со статьей под названием «Мужество», после которой я получила массу писем. В одном из них – от москвича Ивана Васильевича Шамова, в прошлом летчика-истребителя, а теперь поэта, – были такие стихи:

Не все мы в жизни молодчаги...

Порой найдет на сердце тень,

Но вспомнишь вдруг, как жил Корчагин,

И сразу станет ярче день,

И станут мелкими невзгоды,

И легче собственный недуг.

Вот так прожить нам надо годы

И не иначе, милый друг.

Да, еще раз убеждаюсь, что жизнь хороша для тех, кто ее любит. Здесь бесспорное преимущество на стороне жизнелюбов. Островский доказал, что воля человека сильнее болезни. И потому никогда не было барьера между ним и людьми, он присутствовал и всегда присутствует во всех их делах.

Вот в это время как-то незаметно, но прочно, надолго вошли в мою жизнь запорожцы – коллектив смены № 4 коксохимического завода. Начальник смены Леонид Александрович Голубчик не только сам принял живое участие в моей судьбе, но сделал так, что вся смена, а это 80 человек, стала моим другом. Общение с этими милыми, добрыми, сердечными людьми – большая радость. Ее ничем заменить невозможно. Близко к сердцу они принимают каждое мое письмо и объединенными усилиями пытаются облегчить положение, воодушевляют на сопротивление болезни, в тисках которой я нахожусь. Как же приятно сознавать, что есть на земле уголок, где о тебе думают, что есть люди, которым жизнь твоя небезразлична!

Летом неожиданно приехали представители смены: Катя Гончаренко, Зина Проскура, Владимир Лобза. В подарок привезли телевизор, который стал для меня поистине окном в мир, богатый и интересный. Долго жила я под впечатлением этой встречи. И иногда думала: а ведь они вполне могли, познакомившись со мной, ограничиться письмами, ну в крайнем случае подарками. И все. Но запорожцы прекрасно поняли, что в моем положении важнее всего совсем другое – общение с людьми. Их доброе отношение, их дружба сделали меня сильнее.

На первом месте в нашем обществе всегда человек – это я поняла благодаря запорожцам. Они же наметили для меня и дорогу в будущее – обязательно поступить в институт. Это моя цель, и с того лета я стала стремиться к ней. Невозможно же сидеть сложа руки в надежде на выздоровление – его уже не будет никогда. Грустно об этом думать, но что поделаешь...

Осенью поступила на курсы английского языка и параллельно на филфак Кировского пединститута имени В. И. Ленина. Английский – это моя константа, ну а что касается русского языка, его мы должны изучать всегда. И началась моя нелегкая студенческая жизнь. Заниматься приходилось много и большей частью по вечерам, когда ничто не могло отвлечь внимание. Пришла пора экзаменов, принимать их приехал преподаватель из Костромского пединститута имени Н. А. Некрасова. По всей вероятности, ему понравились мой ответ и конспекты ленинских работ, и он стал убеждать, что для меня и лучше и полезнее будет изучать историю. Говорил он так убедительно, что вскоре я перевелась на истфак пединститута г. Костромы. Это было удобнее, так как из Кирова преподаватели выезжать в г. Шарью не могли. Продолжала учиться на курсах английского языка. Писала я теперь уже свободно, ручку освоила хорошо, и это облегчало мои занятия. А вообще от английского я никогда не устаю.

Шло время. В моей болезни все было без изменений, несмотря на то, что периодически проходила курс лечения в областной больнице.

В 1968 году меня неожиданно направили на юг, в Саки – курортный городок для спинальников. Здесь познакомилась с людьми, так сказать, выброшенными из привычной колеи жизни, но – это факт! – не обращавшими на свои болезни ни малейшего внимания. Каждый из них по мере сил и возможностей старался делать что-то полезное, нужное, интересное не только ему, но и другим. Уехала оттуда, подкрепившись и физически и духовно.

Дома узнала, что меня направляют в Горький на лечение. Радости, конечно, не было границ. Нет, я уже не мечтала о том, что буду ходить, но болезнь прогрессировала до такой степени, что хотелось просто облегчения. С тем и поехала.

И вот я в Горьковской городской больнице № 39. Буквально на второй день ко мне в палату пришла целая бригада – швейницы с производственного объединения «Маяк». Каким-то образом их бригадир Вера Петровна Иванова узнала обо мне и сагитировала своих подруг взять надо мной шефство. Очень жаль, что эта женщина так рано умерла – она еще многим смогла бы подарить радость. А Римма Николаевна Бородай, Валентина Николаевна Катаева и сейчас часто бывают у меня. Их, да и остальных членов бригады, я жду всегда, как самых родных, бываю им безмерно рада.