И собака «чуть плелась обратно, слизывая пот с боков». Пот от бега за хозяином – еще тогда, по сугробам...

А когда чуть плелась обратно,

Слизывая пот с боков,

Показался ей месяц над хатой

Одним из ее щенков.

Безмерно горе матери. Ее думы – о щенятах. Неужели их больше нет, и она никогда ни одного из них не увидит, не приласкает? А что там, над хатой? Наверно, бегут легкие облачка, а чудится ей – бежит месяц, как живой...

В синюю высь звонко

Глядела она, скуля,

А месяц скользил тонкий

И скрылся за холм в полях.

Синяя высь – как синяя вода... И синяя высь – пустая, холодная, звонкая... На нее можно лаять пронзительно, звонко. Но сейчас собака смотрит «звонко». Надежда как бы «озвучила» взгляд.

Но вот и месяц тонкий (как ее щенок – маленький), ускользнул, скрылся с ее глаз навсегда. Последняя надежда исчезла.

И глухо, как от подачки.

Когда бросят ей камень в смех,

Покатились глаза собачьи

Золотыми звездами в снег.

Горе от потери щенят, обида за обман (месяц – не щенок) сломили ее. Была надежда – глядела «звонко». Теперь – конец. И «глухо... покатились глаза собачьи». Не слезы – глаза. «Покатились... золотыми звездами». Золотое, наполненное любовью к детям сердце матери... У нее и глаза и слезы золотые. Самые чистые, благородные, самые священные...

В начале: «Струился снежок подталый...» В конце: «Золотыми звездами в снег».

Видите, как они покатились и упали: «Зо-ло-ты-ми звез-да-ми в снег». Последние два слова – как удар, как последний вскрик. Все. Стихотворение закончилось.

...Конечно, тогда, до войны, при первом чтении «Песни о собаке» тонкостей ее я не уловил. Но на всю жизнь осталось в сердце щемящее чувство жалости к живым рыжим комочкам – щенятам и затаенное восхищение материнской любовью, верностью долгу. И ненависть к бессердечию, черствости, жестокости.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.