Урок гармонии

Мангышлак – это современные нефтепромыслы на Узеньском и Жетыбайском месторождениях, газоперерабатывающий завод, строящийся крупнейший в Европе завод пластических масс и другие предприятия нефтехимии. Это сотня километров нефтепроводов и водоводов, аэропорт, принимающий современные реактивные и турбовинтовые самолеты, морской порт и 704-километровая железная дорога, перечеркнувшая пустыню и связавшая полуостров с центром страны и Средней Азией.

И все это сделано за три пятилетки.

Вот я и думаю: надо, надо было попасть в эти пески в 62-м и увидеть, с чего начинали; надо было потом приехать сюда работать и прожить здесь несколько лет, окунуться в напряженную атмосферу будней этой земли, чтобы сейчас говорить без всяких преувеличений: люди сотворили чудо!

Всего пятнадцать лет... Если, скажем, для какого-то обжитого района страны с устоявшимся хозяйством и укладом жизни полтора десятка годов – время, мало что существенно меняющее (прогресс производства, рост благосостояния, перемены в облике городов, поселков, деревень, конечно, заметны, но не настолько, чтобы это вызывало удивление), то для Мангышлака пятнадцать лет – это эпоха. Эпоха, воплотившая в жизнь самые передовые идеи научно-технической революции и превратившая Мангышлак – безвестную ранее пустынную землю – в важнейший индустриальный район страны.

Есть на земле города, к которым хочется возвращаться.

Таков Шевченко. Его красоты расписывают кто во что горазд. И небезосновательно, надо сказать. Вот редкий пример, когда природа не оказывает на столь восторженные голоса ни малейшего влияния. Шевченко построен на абсолютно голом месте, не интересном ни в каком отношении, если, конечно, не считать моря и его скалистых берегов первозданной дикости. А вокруг города – песок и камень. Камень и песок.

Тот самый небольшой поселок Актау, который мне пришлось впервые увидеть в 1962 году, стал сейчас областным городом с населением 120 тысяч человек, городом, снискавшим всемирное признание. Шевченко удостоен Золотой медали имени Патрика Амберкромби, которую Международная ассоциация архитекторов вручает раз в три года городу, наилучшим образом приспособившему неблагоприятную среду для обитания человека. Пятьдесят три города мира претендовали на том конкурсе на высшую награду – получил ее Шевченко. Это говорит о многом.

За создание этого города в 1977 году группе шевченковских архитекторов во главе с руководителем работ Александром Васильевичем Коротковым присуждена Государственная премия СССР.

...Город начали строить в шестидесятом году, но его архитектурный замысел сложился еще раньше, хотя в ходе строительства он и претерпевал необходимые изменения, обогащался новыми композиционными решениями и идеями. И здесь важно отметить вот какой момент: авторы проекта города – ленинградцы, но они приехали жить и работать в строящийся Шевченко и как специалисты росли вместе с ним. Это дало и дает им возможность осуществлять авторский надзор на каждом этапе строительства, вносить необходимые коррективы в детальную планировку микрорайонов; учитывая условия жизни на пустынном полуострове, творчески относиться к тем красивым линиям ансамблей, которые были нарисованы еще в Ленинграде.

Шевченковцы, особенно те из них, кто приехал на эту землю в числе первых, когда здесь не было ровным счетом ничего, сейчас сами удивляются той красоте, которая окружает их. Кажется, пора бы и привыкнуть к этим залитым солнцем площадям, к зеленым бульварам и скверам, к фонтанам, к прекрасным домам, кинотеатрам, спортзалам, магазинам, кафе, лифтам, реактивным самолетам, телевидению, парусным регатам и... даже комиссионному магазину. Но ведь многие хорошо помнят, как на двадцати автомашинах прибыл сюда из Красноводска первый десант комсомольцев-строителей, как рыли землянки, строили первую подсобку, первый барак и первый дом из камня, который собрали на берегу моря. Как сажали первое дерево...

Среди тех, первых, был и Валентин Шалуев, их первый комсорг. Он остался верен этому городу, как остались верны ему и те, кто рос и мужал с ним, – инженеры Юрий Васильев, Борис Борисов, Николай Алдыбаев, Виктор Барабаш, экономист Вера Иванова. Первым начальником штаба Всесоюзной ударной комсомольской стройки на комплексе освоения месторождений Мангышлака был Владимир Савченко, инженер-геофизик. Сейчас он секретарь Мангышлакского обкома партии. Никто из них тогда, в шестидесятом, не знал, каким будет этот город. Но чтобы таким – даже и не мечтали.

Итак, рыли землянки. Палатки тоже ставили, но немного: шквальный ветер – типичный сирокко летом, леденящий до костей зимой – заставлял прятаться в землю. Иного выхода не было. Бараки стали ставить позже, когда появились лес и стройматериалы. Бараков построили тоже немного, и, как говорится, слава богу! Сейчас рядом с великолепными домами из светлого мангышлакского ракушечника и сборного железобетона, обрамленными по всему периметру глубокими лоджиями и коридорами в виде поэтажных террас, несколько бараков, которые остались с тех времен (правы строители: нет ничего более постоянного, чем временные сооружения), выглядят настолько допотопно, что к ним впору водить экскурсии – показывать, с чего начинали.

Правда, эти бараки есть только в одном микрорайоне – в том, который первым застраивался и озеленялся. А поскольку бараки одноэтажные, то летом они почти и не видны за буйно разросшимися деревьями и кустарниками.

Кстати, шевченковцы очень любят этот микрорайон – за спасительные тень и прохладу в летнюю жару, за пение птиц, которые облюбовали этот зеленый уголок, как никакой другой, за дурманящий запах свежескошенного сена в июньскую пору (здесь уже, наверное, лет десять подкашивают газоны). И еще – только в этом микрорайоне горожане, имея незанятую землю перед домами, развели небольшие приусадебные участки, где выращивают салат, лук, редиску, укроп...

Пример этих горожан оказался заразителен. Теперь у многих шевченковцев есть загородные садовые участки, урожай с которых не может не радовать: не в Подмосковье выращен – в пустыне!

Вода – вот то благо, которое позволило Шевченко стать таким городом, каким он стал. И воды этой... целое море. С морем связаны и мягкий, щадящий климат в прибрежном районе полуострова, и образ жизни горожан, предпочитающих отдых на море любому другому, и чисто эстетическое восприятие того, что их окружает, – от пейзажа за окном до редиски на грядке.

Море для Шевченко – это жизнь в самом прямом смысле слова, поскольку вся вода, которую город потребляет для своих нужд, – это морская вода – опресненная, специально приготовленная для питья, но морская! Потому о Шевченко сейчас говорят как о городе, «живущем в XXI веке». Вероятно, в будущем во многих районах мира будет повторен опыт Шевченко.

Определение места Шевченко в XXI веке было бы лестным, если бы этот скачок в будущее был совершен от хорошей жизни. Недостаток пресной воды на Мангышлаке, равно как и в любом другом районе земли, не радость. В первые годы разворота работ на пустынном полуострове воду сюда завозили танкерами. А воды нужно было много. Очень много! Но где ее взять? Артезианские источники на самом полуострове проблему не решали. Опреснение морской воды в промышленных масштабах, над чем бьются во всем мире, чрезвычайно дорого. Прокладывать водоводы? Но откуда? От Волги? От Амударьи? От Урала? Проекты такие выдвигались, но они не выдержали ни экономического, ни экологического экзамена. Так что же все-таки?

И все-таки опреснение! Шесть молодых шевченковских инженеров под руководством доктора технических наук Виталия Абрамовича Клячко нашли эффективный и дешевый способ опреснения морской воды в промышленных масштабах. Собственно, даже не способ как таковой – он известен давно и в принципе очень прост: воду надо вскипятить, а пар остудить. Но здесь есть две проблемы. Первая: соли морской воды, остающиеся при выпаривании в растворе, обволакивают стенки котла и трубок плотной шубой и преграждают доступ теплу. Что такое накипь, каждый знает на примере домашнего чайника. Но так то чайник, а то громадная испарительная установка, которую время от времени надо останавливать на ремонт – освобождать от накипи. А можно ли выпаривать воду без образования накипи? Известно, что над этой проблемой в Соединенных Штатах Америки бились более пятидесяти лет – и безрезультатно. А шевченковские инженеры ее решили. Потом зарубежные коллеги говорили им: «Вы удивили мир!» И это действительно так. Блестяще решенная инженерная задача была отмечена Ленинской премией.

Но была и другая проблема. Для опреснения морской воды требуется очень много тепла, то есть энергии. Затраты ее колоссальны, и пресная вода влетает в копеечку. Единственная возможность сделать пресную воду дешевой – использовать энергию атома. С этого в Шевченко и начали. Так что воду, которую сейчас получают с тамошних опреснителей, работающих на энергии от атомной станции, и соответственным образом приготовленную для питья, можно вполне сравнить и по цене и по качеству с водопроводной водой в каком-нибудь городе средней полосы России. Она лишь немного дороже ее, а по вкусу не отличается совершенно ничем. Обыкновенная пресная вода!