Да, с Вальковым все было по-другому. Его не надо было учить и призывать к осмотрительности.
– И еще, – продолжал Сергей. – Пусть ГАИ проверит по своим учётам. Красный «Москвич», четыреста восьмой. Это тоже путь к Юсуфу.
– Не простой. Тысячи легковых машин и столько же карточек. И каждого из владельцев надо еще проверить. А этот Юсуф... он, может, вообще в Ташкенте не живет.
– И все-таки надо по этому пути пройти. Сам понимаешь...
– Понимаю. Только Рожков нам может дать Юсуфа быстрее.
Но прежде чем встретиться с Рожковым, прежде чем провести новый, может быть, решающий его допрос, надо было осуществить еще одно мероприятие, попробовать раздобыть еще одну улику, если она только существовала, эта улика. Тут Сергей до конца уверен был. Но если она существовала, то не только разоблачала Рожкова, но вела куда-то дальше, к какой-то главной, конечной цели, к действительному финишу.
Важная эта улика таилась в гашише, который был конфискован в Борске и который привезли туда Трофимов и Рожков. Причем Трофимов фактически не имел к нему отношения, он был случайной фигурой. Иное дело – Рожков. Он знает, откуда взялась эта отрава, кому она принадлежит, кто послал ее Семенову. Но мало этого. Если гашиш вдруг обернется уликой против него, то может оказаться, что Рожков знает куда больше. Добровольно он ничего не скажет, но спасая себя...
Сергей долго еще размышлял, чертя какие-то кружки и квадратики на бумаге, потом снял трубку, нашел чей-то номер в длинном списке под стеклом и позвонил.
Ему ответил женский голос.
– Добрый вечер. Говорит Коршунов, – сказал Сергей. – Это Зара Халиковна? Мы с вами вчера уже познакомились. Вы успели что-нибудь сделать?.. Успели? Вот спасибо! Ну и как?.. Совпало? Значит, одна партия?.. Отлично. Огромное вам спасибо. Можно получить письменное заключение?.. Не надо. Я сам сейчас зайду.
Сергей торопливо убрал со стола бумаги и вышел из кабинета.
«Ну что ж, – думал он, шагая по длинному коридору. – Кажется, завтра мы рее закончим. И в понедельник мы с тобой поговорим, Рожков. Как следует поговорим. Деться тебе будет некуда».
Но в то же время Сергей прекрасно понимал, что деться Рожкову будет куда. И если он изберет этот отчаянный путь, то деться некуда будет Сергею. Потому что половина победы для Сергея равносильна поражению, временному, конечно, но поражению. А на том пути, который мог избрать Рожков, Сергея ждала только половина победы, причем наименее важная.
Мысль о Рожкове не покидала Сергея и на следующий день, когда он готовился к допросу.
«Да, конечно, – думал Сергей, – Рожков – человек опасный, очень опасный, он способен отравить жизнь многим людям, а то и просто отнять ее у кого-то. На совести именно таких, как Рожков, искалеченные судьбы совсем молодых, неопытных ребят вроде Чуприна или Трофимова. Только Трофимов – это начало такой судьбы, а Чуприн – это ее конец. И бороться с такими, как Рожков, дело необходимое. А для этого надо обшарить все темные углы, все выгребные ямы. Что и говорить, грязная работа, конечно, и небезопасная, кстати».
Утром в понедельник в кабинет к Сергею ввели Рожкова. Длинный, худой, обросший черной щетиной, он, прихрамывая и заложив за спину руки, прошел к столу. На губах у него застыла насмешливая ухмылка. Всем своим видом Рожков словно говорил: «Ничего не боюсь. Плевал я на тебя». Но Сергея не обманула эта игра, некоторые играли и получше. Он почувствовал: Рожков напряжен, все у него внутри натянуто, как струна, и он готов ж. схватке.
– Вот мы с вами и в Ташкенте, Рожков, – спокойно сказал Сергей. – Можем продолжить разговор.
– Вы куда хошь приволокете.
– Куда надо, – поправил Сергей. – Здесь у вас, оказывается, много знакомых. Ката, например, знаете?
– Кто его не знает, вошь эту, – презрительно ответил Рожков.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.