Пьесу «Ударники» я писал больше восьми месяцев. Писать приходилось урывками, так как одновременно я работал и на производстве.
Рабочие-ударники, идущие в литературу, часто не умеют находить время для литературной работы. В порядке обмена опытом расскажу о системе, которую я выработал для себя. В свободный от собраний и общественной работы день, придя с завода в 5 час. дня, я обедал, затем ложился часа на два, на три спать, а часов с восьми вечера со свежей головой принимался за литературную работу. Работал часто до 3-4 часов ночи, а иногда и до утра. Это не значит, что я все время писал. Нет, еще работая над планом и черновиками пьесы, я понял, что знать одну свою бригаду, один свой цех или даже завод далеко недостаточно. Пришлось много узнавать, читать о других заводах, об отдельных рабочих, пришлось засесть за Ленина и, так как драматургу надо хорошо знать театр пришлось приняться также и за изучение пьес классиков (Островского, Ибсена, Шекспира и др.) и современных драматургов («Высоты» Либединского, «Чудак» Афиногенова, «Рельсы гудят» и «Хлеб» Киршона)... Учиться, работая над пьесой, надо было гораздо больше, чем писать.
Мне сдается, что рабочие-ударники, идущие в литературу, зная о чем писать, почти всегда начинают со стихов, с очерка, а не с пьесы, потому что драматургию считают чуть ли не самым трудным и сложнейшим из видов искусства. А это не гак! Я убежден, что хороший очерк так же трудно написать, как и хорошую пьесу. Вопрос о трудности, я считаю, должен отпасть; ударнику с трудностями бороться не новость, и бояться трудностей ему не к лицу.
В театре и особенно на клубных сценах свирепствует халтура всех мастей и цветов.
На театральном фронте прорыв; там больше, чем где бы то ни было, засело людей чуждой пролетариату идеологии. Перестройка театра идет черепашьим шагом. Мы должны театр - это могучее средство агитации и пропаганды - возможно скорее целиком переключить на службу социалистическому строительству. Рабочий зритель должен видеть на сцене не халтуру, а пьесы, показывающие героев пятилетки, культурный рост масс, перестройку быта, борьбу за овладение Техникой. Нам нужно больше писать и учиться писать для театра.
В своей третьей по счету пьесе «Ударники» (до этого написал «Ледолом» по роману Горбунова и «В дороге» по роману Платошкина) я и хотел, как позволили силы, показать жизнь небольшого механического цеха на небольшом отрезке времени.
Главное действующее лицо, конечно, коллектив. А коллектив - это люди, и к тому же люди все разные, разные даже и в том случае, если они в работе и в жизни объединены одной общей идеей.
Цех, не овладевший техникой своего производства, с огромным напряжением, с огромной затратой физических сил, героически борется за выполнение квартального плана. План выполняется. Но во сколько раз план мог бы быть перевыполнен, если бы цех овладел техникой?!. В этом идея пьесы.
Один из моментов жизни этого цеха и, показан в печатаемом ниже отрывке.
Демин (подходит к Федору Ивановичу). Ну, Федя, держись...
Федор Иванович (потирая руки). Да... решающий нынче день. (Увидев идущую мимо конторки Капку). Эй, Капа! Как там себя комсомольцы чувствуют?
Капка. Ты не беспокойся. У нас на этот счет свое, особое предложение имеется.
Демин. Какое это такое, - особое...
Капка. А вот подожди, услышишь... (Уходит).
Демин. В основном настроение в цеху отличное... Скоро звонок - то?
Федор Иванович (смотря на часы). Через пять минут.
Сергеев (подойдя к Шуре). Не забудь завтра со складу бензину выписать, весь бензин-то, а то... утром понадобиться.
Шура. Товарищ Сергеев, сказал раз, и хватит, - ответила - выпишу, значит выпишу. Что ты каждую минуту подходишь...
Сергеев. Ну, чего ерепенишься... вспыльчивая какая...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.