На одном театральном капустнике они попробовали восстановить свою историю. Бог Саваоф с бородой Мельника из «Русалки» открыл представление:

- Сначала был хаос... Оля Коханчук, солистка балета и коренная сыктыв-карка, свое повествование о прошлом театра начинает почти с таким же эпическим размахом:

- Сначала были тапочки. Вернее, тапочек не было. Их пришлось шить...

В детстве она, как, впрочем, и все сыктывиарцы, балет видела только в кино. В маленький городок, отрезанный от всего мира тайгой, заглядывали только самые рисковые эстрадные бригады («яблочко», «цыганский», «вальс-чечетка»). Первая живая балерина - настоящая! - была Наталья Альбертовна Генчель. Она руководила студией при Дворце пионеров и мечтала о том, чтобы на всю студию завелась хоть одна пара пуантов. Их пришлось сшить самой. Наверное, не очень удачные. Работать в них было больно. Но девочки потихоньку ссорились за право танцевать в этих самоделках. Через три года Олю первой направили в Пермь, в хореографическое училище.

- Приедешь, у нас уже будет балет, - сказала Наталья Альбертовна.

Оля должна была закончить в шестьдесят первом. Но уже в пятьдесят восьмом оперой «Евгений Онегин» начален музыкальный театр в Сыктывкаре. Просто шахтеры в Воркуте и Инте работали немножко лучше, чем предполагала старая балерина. Просто ребята из Ухтинской геофизической не зря ходили по тайге и нашли хорошие запасы нефти и газа на Тэбуко. Просто парни в леспромхозах стали давать больше «кубиков» деловой древесины, чем раньше. Республика Коми, обгоняя прогнозы, становилась мощным экономическим районом.

Экономические темпы подготовили возможность создать театр раньше намеченного срока. Если раньше он был нужен, то теперь стал необходим.

И все же это был театр, каких много в других городах. Театр как театр - ни больше, ни меньше. А хотелось большего. Хотелось, чтобы он не был похож на другие. Как это сделать? В каком направлении искать? Ответ на эти вопросы пришел, пожалуй, после постановки первого национального балета «Яг-морт» («Лесной человек»), написанного сыктывкарским композитором Яковом Перепелицей.

Главная женская роль в нем была отдана Оле Коханчук, только что приехавшей из училища. Ее Райда, смелая и нежная девушка-северянка, была таким безусловным успехом, а все остальные молодые участники проявили такой энтузиазм, такое неукротимое желание учиться, что вопрос, на кого делать ставку в будущем сезоне, решился сам собой. Нужна молодежь. Талантливая молодежь. С неукротимым желанием работать и учиться в процессе работы. Послы театра были направлены в Москву и Ленинград.

Требования, которые они предъявляли, кое-кому казались нескромными. Сыктывкару, видите ли, нужны не просто молодые певцы с высшим образованием, но и одновременно хорошие ребята. «А кому они не нужны?» - спрашивали «послов». Но они дипломатически улыбались и, узнав, что человек берет «до» такой-то октавы, выпытывали, как он относился к комсомольским поручениям на протяжении хотя бы двух последних лет. И эта своеобразная методика подбора кадров дала свои результаты.

Из Ленинградской консерватории приехал баритон Слава Азовцев. Он хорошо пел и много лет был комсоргом. Потом из Московского института Гнесиных приехали Эдуард Шмеркоеич - бас и Борис Дружинин - тенор.

Сегодня в театре много молодых. Средний возраст труппы - 22 года. К молодежи на сцене не просто привыкли - ее по-настоящему полюбили. А досталась ребятам эта любовь не легко и не просто. Нужно было не только преодолеть инерцию театра, консервативную успокоенность, но и инерцию зрителя, научить его разбираться в том, что такое хорошо и что такое плохо.

Ребята, забыв о времени, работали. Они разъезжали по республике с десятками шефских концертов. Репертуар: Глинка, Чайковский, Мусоргский, народные песни. Они выставили против «шлягеров» вкус и мастерство, и те отступили. Вынуждены были отступить. Зрители - шахтеры, строители, лесники - приветствовали эту победу. Молодежь сама создала для себя зрителя.

И одновременно создавала себя. Сегодняшний хороший актер должен уметь все. Они учились быть такими актерами, потому что этого требовал театр. Рассказывая о себе, ребята любят вспоминать первые шаги Славы Азовцева. Что он умел сначала? Только петь. Он не умел ходить, стоять, смотреть. Он не то что танцевать-молчать не умел. Молчать и слушать. Его научили играть в «Веселой вдове» и в «Русалке». Как и все молодые, он был занят в «Яг-мор-те» и «Эсмеральде». И совсем недавно Слава придумал новый трюк. Придумал сам.

В «Эсмеральде» он вдруг вышел, держа в большом цветастом платке, заброшенном за спину, малыша. Большой старый цыган с ребенком. Эта деталь-находка придала проходной сцене новый колорит. Между прочим, этой своей выдумкой он гордится больше, чем шумным успехом в концертах.

Новичкам здесь не обещают легкой жизни. Ты солист, у тебя консерватория? Очень хорошо. Но учти, у нас нет премьеров. И если тебе предложат, например, изображать северного оленя в «Яг-морте», ты, конечно, пойдешь вместе с нами. И будешь цыганом в толпе цыган и будешь человеком «в народе». Согласен?

Может быть, поэтому здесь каждый считает театр своим. Каждый чего-то добился для всех, на чем-то настоял, что-то выспорил. Иногда это мелочи, иногда очень важное.

Успех приходит не сразу. В Москве, куда они поехали, одержав победу в нелегком соревновании с другими театрами, на первом спектакле Кремлевский театр был на треть пуст. Слово «Сыктывкар» на афишах ровным счетом ничего не говорило зрителям. Скорее, наоборот. На шестое представление «Яг-морта» билеты было невозможно достать. Летом в Пскове снова был успех. После Пскова - Северодвинск... Здесь двадцать три аншлага из двадцати трех спектаклей. Но Ленинград, Ленинград, о котором они мечтали. встретил их прохладно. Они привезли «Эсмеральду», и город, считавший себя русской родиной знаменитой цыганочки, насторожился. Но после первого спектакля Олю Коханчук у театрального подъезда дожидались три седеньких и до невозможности корректных старичка.

- Мы видели Вечеслову в этой роли, - сказал один.

- Наверное, она была бы удивлена, - произнес другой.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.