С помощью соседей мы снесли гроб с телом отца на кладбище и похоронили его в общей могиле для бедных. Я не столько горевал, сколько находился в состоянии полной растерянности. «Кто же из нас был прав, - спрашивал я себя, - отец или я?»

Каждый день я вспоминал слова, произнесенные отцом перед смертью; они были для меня настоящей загадкой. Чем больше я задумывался над этими словами, тем больше мне начинало казаться, что за ними кроется какой - то очень значительный смысл. Я не мог забыть их. Они не давали мне покоя.

3

Чем больше я размышлял, тем яснее мне становилось, что отец мой всегда трудился усердно. Но когда он понял, что сколько ни работай, а от нужды не уйдешь, его, видимо, охватило отчаяние. Конечно, отец не смог бы выразить свое отчаяние какими - либо мудреными, учеными словами, но сердцем чувствовал, что и жизни что - то идет не так, как надо. И вот, когда даже я, его родной сын, стал приставать к нему с уговорами и просьбами исправиться, это причинило ему смертельную боль. До сих пор вижу, как он, разгневанный, замахнулся «а меня трубкой...

Смерть отца была для меня большим ударом. Как я теперь понимаю, это событие повлияло на всю мою судьбу. «Способный ребенок» превратился в тупицу, сделался угрюмым, молчаливым.

Когда мне исполнилось пятнадцать лет, мать отвела меня в соседний городок и отдала служить к торговцу рисом. Я прожил там три года: разносил рис, сторожил лавку, нянчил хозяйских детей, - одним словом, гоняли меня основательно.

Первые два года работы у торговца рисом прошли, как в кошмарном сне. За всю мою жизнь я, пожалуй, не знал таких пустых лет. Но вот наступила моя восемнадцатая весна, и передо мной возник новый важный вопрос. Жизнь моя - боюсь, что выражаюсь слишком торжественно, - жизнь моя вдруг заполнилась до отказа... Короче говоря, я подружился с девушкой по имени О - Сэки, которая работала служанкой у моих хозяев. И вдруг угрюмый, разочарованный в жизни парень, каким я был, сразу переменился.

Однако мой рассказ, кажется, принимает легкомысленную окраску? Но, знаете, недаром говорят: «Не расскажешь все без утайки - не научишься уму - разуму». Так что уж слушайте все до конца... Эта служанка была одних лет со мной и родом из той же деревни. В наших краях говорят: «Лишний рот - новый расход», - поэтому, отсылая сына или дочь на заработки, рассчитывают не столько на какую - нибудь прибыль, сколько на то, чтобы избавиться от лишнего едока. Вот и эту девушку выставили из родного дома, как выбрасывают лишнего котенка... Так что в нашей судьбе было много общего, и не удивительно, что мы подружились. Хотя у девушки было белое личико, она все же не была красавицей: нос у нее плоский, глаза щелками. Не знаю, как а когда мы полюбили друг друга. Одним словом, наступила пора нашей весны...

Я весь отдался этой любви, словно летящий на огонь мотылек. Мы подолгу беседовали о том, как устроим свое будущее гнездо. Решили, что до двадцати трех лет будем усердно работать у нашего лысого хозяина и, накопив немножко денег, купим собственный маленький домик. Так мы мечтали в маленькой комнатке под крышей, устремив взгляд в черный, закопченный потолок. Какие это были блаженные, сладкие мечты!...

Нам обоим уже исполнилось по восемнадцать лет, когда в один прекрасный день к торговцу рисом явился человек, назвавшийся дядей О - Сэки. Рожа у него была самая мерзкая; разговаривал он так, что противно было слушать.

Вечером О - Сэки сказала мне, что дядя пригласил ее пойти с ним в магазин.

- Он собирается купить тебе подарок? - спросил я.

О - Сэки торопливо рассказала, что ее дядя ездил куда - то по делам, хорошо заработал и теперь хочет подарить любимой племяннице хотя бы один оби. С этими словами она выбежала на улицу, где ее поджидал «дядюшка», и ушла с ним, постукивая гэта. Я запер лавку, поднялся в свою каморку под крышей и лег спать. А на следующее утро, зайдя на кухню, я увидел хозяйку с ребенком за спиной. Она сама готовила завтрак.

- А где же Сэки - тян? - поинтересовался я. Толстуха - хозяйка с этакой гаденькой улыбочкой ответила:

- О - Сэки? Э, парень, наша О - Сэки сейчас далеко отсюда, где - нибудь в шикарном отеле милуется с каким - нибудь господином...

Можете себе представить, что я почувствовал! Мне и раньше казалась подозрительной вся эта история с приездом дяди. Значит, предчувствие меня не обмануло. Они действительно увезли ее обманом и продали, негодяи! Меня охватил такой гнев, что я бросился к сидевшему за конторкой хозяину. Лысый дьявол сперва удивился, когда я рассказал о нашей любви, но под конец расхохотался.

- Дурень ты, дурень! - сказал он. - Поздно толковать об этом. Разве их теперь догонишь? А я тут ни при чем; этот торговец живым товаром явился ко мне с письменным разрешением родителей девушки и выплатил мне все деньги, которые я в свое время дал им за нее авансом. Сейчас они, наверное, уже на пути в Нагасаки.

Я слушал хозяина с отчаянием, чувствуя, что вернуть О - Сэки так же немыслимо, как искать ветра в поле.

Но сердце мое было переполнено любовью, и я все - таки спросил, куда ее увезли. Лысый черт, не отрывая глаз от конторки, равнодушным тоном ответил, что человек этот, по всей вероятности, из местечка Симабара, где много притонов для иностранцев. Когда стемнело, я сбежал от торговца рисом.

Сперва я трясся в поезде, затем в пароходном трюме мучился от морской болезни и вот наконец добрался до порта Симабара.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.