Я как раз учился тогда в пятом классе. Братьев и сестер у меня было очень много. Откровенно говоря, я даже точно не знаю, сколько. Некоторые умирали, едва появившись на свет, а те, что вырастали, уезжали куда - нибудь работать да так и пропадали из виду. Во всяком случае, к тому времени, когда искалеченный отец вернулся домой, я был самым старшим. Все мы - я, мать и еще четверо малышей - и так еле - еле кормились с нашего крохотного участка земли, а тут еще вернулся отец и стал вырывать у нас последний сэн на водку. Жизнь пошла совсем невыносимая.

В то время я был, что называется, «примерным сыном». Нечего смеяться, истинную правду говорю, меня и в школе хвалили, называли «способным ребенком». Каждый день я отправлялся на берег нашей речки и грузил там гравий. Нагрузишь полную телегу - получишь семьдесят сэн. Ну, а нагрузить телегу, когда приходится брать гравий со дна реки, - это для детских рук работа на целый день. Но считаться с этим, конечно, не приходилось. По крайней мере на заработанные мною деньги мы могли досыта поесть картошки и рисовой размазни.

Отец тащил из дома все, что попадало ему под руку, продавал наше тряпье и на вырученные деньги покупал водку. А когда уже все было продано, он силой отнимал у нас с матерью наши жалкие гроши. И все - таки мать терпеливо переносила все: она была тихая, покорная. Ну, а что касается меня, то я ведь недаром был «примерным сыном», и хотя не раз плакал от обиды и горя, но тоже терпел и по - прежнему старался зарабатывать деньги.

Вот так мы и жили... Я окончил пять классов и перешел в шестой. Наступила весна. Как раз в это время виконт Н., самый крупный помещик в наших краях, решил соорудить на школьном дворе памятник в честь своих предков. Так как я учился в самом старшем классе, и к тому же еще был старостой, то мне поручили произнести на открытии памятника речь от имени учеников. Теперь это может показаться глупым, но тогда я чуть не обалдел от радости. Шутка ли сказать, такой аристократ, на которого и посмотреть - то вблизи редко приходилось, назвал меня примерным мальчиком и собственноручно дал мне в награду кулек с печеньем! Я возвращался домой из школы, от радости ног под собой не чуя.

И вот иду я, поглощенный этими дурацкими мыслями. Подхожу к подножию горы, покрытой лесом, - а лес этот принадлежал как раз виконту Н. - и вдруг слышу крик: «Держите вора! Держите вора!...» Затем ив зарослей выбежал человек, преследуемый сторожами. Споткнувшись, человек упал... И что бы вы подумали? Это был мой отец!

2

В первый момент я так растерялся, что не мог произнести и слова. Все лицо у отца было в крови. Его уже, очевидно, успели избить...

Какое противоречие: сын прижимал к груди награду, которую только что получил от владельца этого самого леса, а отца за то, что он срезал в этом лесу несколько стволов бамбука, сторожа жестоко избили... Но разве тринадцатилетний мальчишка, каким я тогда был, мог это понять?

Как я ни плакал, как ни кланялся, стукаясь лбом о землю, все мои мольбы оказались только пустым звуком. Оттолкнув меня, сторожа потащили отца в полицейскую управу. Я прибежал домой и вместе с матерью долго плакал. Ведь по милости отца - вора, пристрастившегося к водке на этих поганых шахтах, мне казалось, все теперь пошло прахом: и почет, заслуженный мною, и моя будущая карьера. Так досадно мне стало, что и сказать трудно. И я принял твердое решение: во что бы то ни стало отучить отца от водки, наставить его на путь истинный.

Мы с матерью пошли в полицейскую управу. Полицейский, который, бывало, так добродушно улыбался, когда уносил с нашего огорода овощи, теперь выглядел сурово и строго, словно его подменили. Он припугнул нас, что отца будут судить. Пока мы упрашивали его, неожиданно зазвонил телефон. И странно: как только полицейский приложил трубку к уху, его отношение к нам сразу изменилось.

- Звонили от виконта, - сказал он, обращаясь ко мне. - На этот раз виконт прощает твоего отца в награду за твое примерное поведение...

Я поблагодарил полицейского и про себя подумал, что ради виконта, простившего моего отца, я не пожалел бы даже жизни... Теперь даже и вспомнить об этом смешно...

Существует поговорка: «Сыновняя почтительность - основа всего»... Я все больше и больше входил в роль Киндзиро Нинами». Когда я вернулся домой вместе с отцом, освобожденным из - под стражи, мое первоначальное решение - поставить отца на путь добродетели - еще больше окрепло. Я чувствовал, что обязан сделать это хотя бы из благодарности к виконту, проявившему такое великодушие.

И вот, посоветовавшись с матерью, я купил на десять сэн водки и поставил бутылку у изголовья постели отца, все время стонавшего от боли. В глубоко ввалившихся глазах отца сразу вспыхнул лихорадочный блеск, он схватил дрожащей рукой бутылку и с жадностью стал пить большими глотками. Некоторое время я смотрел молча, а потом обратился к отцу с такими словами:

- Имей в виду, отец, больше водки ты не получишь. Прошу тебя, брось пить, а я буду изо всех сил учиться и, когда вырасту, сделаюсь замечательным человеком, выйду в люди.

Сперва он не обращал на меня никакого внимания. Я говорил, а он, знай себе, прикладывался к бутылке, пока не осушил ее до дна. Сделав последний глоток, отец вдруг сказал:

- Это кто же вбил тебе в голову всю эту ерунду насчет того, чтобы выйти в люди и сделаться замечательным человеком? Да они все хуже последних воров, эти твои замечательные люди!

Можете себе представить, как я был поражен, услышав такую речь. Решив про себя, что отец мой - неисправимый человек, я принялся проповедовать с еще большим жаром. Тогда отец, окончательно выйдя из себя, закричал:

- Перестань умничать! И ты тоже решил мучить меня, щенок! Когда я был крестьянином, помещик житья не давал, когда работал на шахте, надсмотрщики и хозяева измывались надо мной, а теперь этот сопляк берется меня учить, как надо жить на свете!... Он, видите ли, собирается «в люди выйти»!... Говорят же тебе, что они хуже воров, эти твои замечательные люди!...

Весь дрожа, отец приподнялся на постели и замахнулся на меня трубкой с длинным чубуком. Я попытался схватить отца за руку, но не успел - трубка с треском раскололась о мою голову. Отец вдруг как - то странно застонал. Мать пронзительно вскрикнула и бросилась к нему. Когда я опомнился, отец уже был мертв.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.