На окраине, где - то в городе... Из песни.

ЕСЛИ ВЫ развернете план Ленинграда, то внизу, в юго-восточном углу его, где синей ленточкой вьется вонючий Обводные канал, где притаились от города окраины с громадными металлическими заводами, текстильными фабриками, вокзалами, киношками, трактирами и клубами, вы найдете, может быть, и не найдете. Может быть, рассеянный чертежник, усердно занятый вычерчиванием бульваров, площадей и проспектов, совсем забыл проставить его на краю плана, где пойдут уже огородные пустыри да постоялые дворы, и заместил капустой бедный переулочек.

Да что чертежник! Старик Путилов, столетний старожил Нарвской заставы, слышавший и выстрелы декабристов, и взрыв бомбы Гриневицкого, переживший на своем веку 5 русских царей, не знал, что совсем близко от него затерялся в кривых переулках один чумазый шпаргонец. Малютка совсем. Он родился под последние выстрелы гражданской войны - в декабре 1920 года.

Маленький октябренок был назван «Юным Пролетарием». Барышня в Загсе Совнархоза равнодушно занесла в актив нового человека, равнодушно подумав: «Придумают же имя - «Юный Пролетарий».

«Юный Пролетарий» родился, а старый Бренер умер. Хуже: бежал за границу, оставив после себя кладбище ломаного железа и стали.

Трудно себе сейчас представить картину разрушения, проделанного бежавшим заводчиком. Окрестные громилы завершили мерзкую работу Бренера и растащили завод «по винтику и по кирпичику».

Но вот пришли победителя. В студеный декабрьский день 20 года, на брошенную противником позицию. Они были нищи, как ящерицы и летучая мышь. Они - несколько преподавателей и учеников. Они хотели работы и хлеба. В их кармане лежало формальное разрешение секции закрытых заводов ЛСНХ на право «владеть и править».

Бренеровский завод должен был превратиться в завод железнодорожного фабзавуча. Каменный труп завода должен был зажить вопреки воле его бывшего хозяина.

Война и мир

СТАКАНЫ... Не те, из которых мы чай пьем, а те, что в 1914 - 1916 г.г. наводили смерть и ужас на галицийских и польских полях. Стаканы валяются на земле, лежат сложенными у мастерской, как соты улья. Ржавые. А рядом травка, свежая, зеленая, густая проросла. Так и прет из земли. Война и мир...

Здесь эти «стаканы» и готовились. Тысячами... Миллионами... А теперь новое поколение рабочих приучается работать. На станках. С напильником. Резцом. Молотком. И с книгой...

Война и мир...

Здание плохо отапливалось. Занимались в шапках и пальто с поднятыми воротниками. «Фабзайчики» и молили и просили, что называется, «христом - богом», чтобы их освободили от «теоретических занятий», от книги. «Мы пришли учиться работать на станках, а не с книгами»...

Эта общая черта всех школ фабзавуча?. Историческая черточка. Большинство пришло с улицы. Когда - то раньше они занимались одну - две зимы в школе. Когда они явились в школу фабзавуча, у них совершенно не было навыка к умственной работе. Мозг одеревенел.

И вот с такой аудиторией вступили в - бой старые интеллигенты - педагоги. И, конечно, обожглись на молочке. Они ни разу в своей жизни не сталкивались с такими «учениками». Это вам не «единая трудовая»... Тут - то и встретилась заковыка. Где же взять учителей к этому «особого рода индивидууму», как выразился один старый педагог о «фабзайчиках»?

В рукопашную

Что значит русский бой удалый! Наш рукопашный бой...

КОРЗИНКА с железным хламом есть под каждой рабочей кроватью. В эту корзинку складывалось все, что постепенно приобреталось и потихоньку таскалось с завода. Напильник. Резец. Гайка. Щипцы.

И вот, в 1921 году эта корзинка вновь выдвигалась из - под кровати и обладатель ее, выложив накопленное добро, начинал мучительно думать: «что бы такое снести в завод?..» После получки пойдет такой «миллиардер»1) толкаться на барахолку, в железные ряды купить ннструментишку для... завода.

В столярном цеху «Юного Пролетария» было всего 5 - б ломаных верстаков. От инструмента осталось одно воспоминание. Где же достать? Инструмент делали из осиновых дров.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.