Он лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии РСФСР имени Н. К. Крупской. Его фильм – обладатель одной из известных в мире кинематографических наград – премии Американской академии киноискусства «Оскар». За свою первую роль на экране он отмечен дипломом Всесоюзного кинофестиваля. На его счету двенадцать сыгранных ролей и два поставленных фильма, побивших в последнем пятилетии все мыслимые рекорды прокатного успеха. Кроме того, еще десяток внутрисоюзных и международных наград; он соавтор сценариев фильмов, поставленных другими режиссерами; на сценах страны идут написанные им пьесы. Кроме того... Но, если бы даже он сыграл на экране только роль Семена Боброва, «самозваного» председателя колхоза в фильме «Человек на своем месте» и остался бы режиссером только первого своего фильма «Розыгрыш», уже тогда советское кино 70-х годов невозможно было бы представить без Владимира Меньшова.

Используя испытанный- им же прием в знаменитом его фильме «Москва слезам не верит», вернемся на двадцать пять лет назад.

Итак, год 1957-й. Помните, примерно в тот год Катерина Тихомиров.а, героиня «Москвы...»,успешно завалила свою первую попытку поступить в модный тогда химико-технологический и понуро брела мимо сверкавших огнями московских витрин... Тогда же и медалисту одной из астраханских школ Владимиру Меньшову вопреки уверенности родителей, да и приятелей, что уж ему-то открыт путь в любой институт, не удалась дерзкая попытка стать студентом актерского факультета ВГИКа. В первый год он вернулся домой. И до следующего приезда в Москву работал токарем на судоремонтном заводе. После очередной неудачи устроился актером вспомогательного состава в астраханском облдрамтеатре... Потом, решив, что узнавать жизнь следует не под родительской опекой, махнул в Воркуту, работал в шахте... Работал водолазом в Баку... Работал помощником режиссера на телевидении...

Подобные перемещения понять можно: набирался «жизненного опыта» в перерывах между «попытками». но ведь и после окончания Школы-студии МХАТ, уже став дипломированным актером, всего год проработал в Ставропольском театре, куда направлен был по распределению, и опять в Москву... В Москву!.. В Москву!.. И – до сорока почти – странное положение ни актера, ни режиссера. То есть его приглашали, снимали, работа у него была, и много, но не было определенности, конкретности какой-то. Он числился «актером на договорах» – есть такая категория, но это означает, что сегодня ты нужен, сегодня тебе звонят и тобой интересуются, а завтра или послезавтра... Это «послезавтра» для Меньшова отодвигалось и отодвигалось. До 1977 года. Когда он официально был зачислен режиссером на киностудию «Мосфильм» и приступил к работе над сценарием Валентина Черных «Москва слезам не верит». Об успехе фильма рассказывать не стоит – долговременные аншлаги у нас в памяти.

– Я не жалею, что так долго шел к цели, – говорит Меньшов. – Во всем есть свой смысл, судьба или звезда – назовите это как угодно! В школе я был расторопным таким мальчиком. Активным и послушным, как и положено активисту. Собирал открытки киноактеров. Меня включили в художественную самодеятельность – общественное поручение. Театр я не любил. Может, потому, что в Астрахани тогда театр был неважный. А других я не видел. Любил кино. Четыре раза поступал во ВГИК. Между «попытками» сознательно менял профессии – хотелось понять себя, нащупать пружину, которая заставляет человека метаться, чего-то искать... Поступил в Школу-студию МХАТ – по недоразумению, наверное. По способностям был почти последним, но все равно первое время был счастлив! Через год-полтора душевная гармония нару шилась.

Меньшов рассказывает, как он был потрясен, посмотрев «Девять дней одного года». И подавлен: казалось, на такое он никогда не будет способен. Думал даже бросить кино и пробиваться в физики... И что же – именно наука свела поклонника «Девяти дней...» с режиссером фильма. Меньшов написал реферат «Рабочий профиль современного кинорежиссера», и его приняли в аспирантуру ВГИКа по кафедре режиссуры художественного фильма. Научным руководителем его стал профессор М. И. Ромм, но практически в лице Меньшова в его мастерскую добавился еще один студент. К сожалению. курс этот стал последним, доведенным Роммом до дипломных работ: это Никита Михалков, Самвел Гаспаров, Михаил Ильенко, Василий Брескану...

– Наверное, Ромм пошутил, сказав мне: «Я беру вас, чтобы повысить интеллектуальный уровень курса...» Конечно, у меня были хорошие педагоги: и в школе, и в студии МХАТ – я благодарен им за культуру, за образование. Но Михаил Ильич Ромм занимает в моей жизни особое место. Он для меня образец человеческих и профессиональных качеств. Все, что я сейчас делаю, определено вниманием и одобрительным пониманием Ромма. Я благодарен судьбе, что он читал мои сценарии и успел увидеть мою первую роль в кино.

Нет, нет, речь пока идет не о председателе колхоза Семене Боброве в фильме «Человек на своем месте», оказавшемся одним из эпицентров дискуссии (и не только искусствоведческой) о современном «деловом» герое сцены, экрана, литературы. Речь о дипломном фильме однокурсника Меньшова по ВГИКу Александра Павловского. Называлась эта короткометражка «Счастливый Кукушкин», была несколько модифицированной экранизацией рассказа Валентина Катаева «Нотки» и стала первой экранной работой (счастливой, как потом оказалось!) и режиссера А. Павловского, и автора сценария В. Меньшова, и исполнителей главных ролей – Владимира Меньшова и Ларисы Удовиченко... «Счастливым» Кукушкин оказался не только потому, что на одном из кинофестивалей «Молодость». проводимых на Украине, отмечен был премией. но прежде всего потому, что открыл своим создателям дорогу на большой экран.

– Был я недавно в Киеве, там на десятилетии фестиваля «Молодость» показывали некоторые из ранее премированных картин. Ко мне кинулись, не пойму, в чем дело. «Ну как же, – говорят, – мы тут «Кукушкина» смотрели!» Я прямо-таки героем фестиваля стал, так он всем понравился. А ведь рождался он – сейчас вспоминать смешно и грустно. Шурик Павловский уже должен был запускаться с дипломным фильмом, а актера на главную роль не было. Я на все его уговоры отнекивался да и вообще со дня поступления во ВГИК всячески избегал самой возможности что-либо играть. До сих пор я для себя на экране – какое-то жуткое зрелище. Ну, так вот, сроки «давили», и тут Павловский заявил, что знать меня не желает, если я не сыграю ему этого слесаря-атеиста. Посоветовались с Роммом, он сказал: «А что – попробуй!» Так вот и оказалось, что Ромм успел благословить мой актерский дебют. И слова сказал, которые мне до сих пор не удается оправдать: «Тебе надо играть интеллигентов!» Вот потому и считаю началом актерской биографии все-таки не Боброва, а Кукушкина. Хотя, конечно, не будь потом Боброва, мой «счастливый» передовик производства и служащий так и остался бы эпизодом биографии несбывшегося актера Меньшова.

По легенде, «сосватал» Меньшова в фильм «Человек на своем месте» прежний заведующий фильмотекой ВГИКа Леонид Семенович Ципурский. Дескать, жаловались как-то измотанные мосфильмовские ассистенты, что «прочесали актерские картотеки, а героя будущего фильма нет как нет. А Леонид Семенович, «на глазок» знавший все дипломные и курсовые вгиковцев. хитро им подмигнул и позвал в просмотровый зал. Правда, Паша Кукушкин был классическим положительным героем 30-х годов, а режиссер. А. Сахаров собирался снимать современный фильм с героем жестким и слегка даже авантюрным, с героем четким и категоричным, но не педантично четким, а реально убежденным в собственной правоте.

Характер Семена Боброва не нес в себе специфически «председательских или каких-либо «сельских» черт. Авторов интересовала не конкретная индивидуальность, а типичное и закономерное в том самом «деловом» сегодняшнем человеке, что определил собственное место в жизни. уверен в своем призвании, хозяйственно сметлив, «элегантен и не лишен чувства юмора», как сказал о своем герое его создатель драматург Валентин Черных. Меньшов сыграл своего председателя не только уверенно и артистично. не столько оживил своевременно намеченную схему принципиально нового для нашего кино героя, сколько показал человека вполне реального. В том, как открыто Бобров жил, как спорил – не злясь, как огорчался – без лишнего драматизма, чувствовалась внутренняя сила человека, дело свое знающего и потому не боящегося ни иронии в свой адрес, ни собственного поведения «не по чину». Меньшов сыграл в Семене Боброве основное в людях такого типа – решительность. Не решительность тона или жеста – решительность мысли! И потому в «самовыдвижении» Боброва, предложившего себя на освободившееся место в председатели колхоза, выражалась отнюдь не самоуверенность, а высшая форма готовности взяться за дело масштабное, в духе времени. Роль оказалась не просто фактом биографии актера Меньшова, она получила резонанс и в жизни искусства и в социальной жизни последнего десятилетия.

– Я понимаю, что актерски моя работа в Боброве уязвима, но все же есть в нем черта, дорогая мне и объясняющая интерес к нему зрителя: он нашел свое место в жизни. А ведь это самое важное и самое трудное! С точки зрения актерского мастерства мне, думаю, больше удалась роль Клима Авилова в «Последней встрече». Его убежденность, принципиальность. верность призванию внутренне мне близки и понятны. Дорог мне Клим еще и тем, что я хорошо знаю людей такого типа – по отцу своему, теперь покойному. Это люди, на которых, как говорится, земля держится, те самые, с кем в разведку можно идти без раздумий. Они и составляют, так сказать, соль земли. Хотя в обыденной, мирной жизни с ними невероятно трудно.

Актерская судьба, к которой поначалу Меньшов так упорно стремился, а потом старательно избегал, началась громко и уверенно. За Боброва и была ему вручена на Всесоюзном кинофестивале в Алма-Ате премия за лучшее исполнение мужской роли. Один за другим последовали – Мартьянов в фильме «Соленый пес», социолог Петров в «Собственном мнении», фильмы «Ар-хи-ме-ды!», «Мои дорогие». «Сказ про то. как царь Петр арапа женил», «Цена жизни»... Оставляет он «автографы» и в собственных режиссерских работах – помните, есть в «Розыгрыше» такой эпизод в бассейне и там мелькает тренер по плаванию: в «Москве...», когда Гоша вьтозит Катерину с дочкой на лоно природы, жарит им шашлыки не кто иной, как режиссер фильма...

Меньшову удивительно везет с прокатом: он покорил его с первого же фильма – «Розыгрьпп» стал чемпионом сезона, на имя его создателя хлынул поток писем от сверстников его героев, от педагогов, от недавних и давних выпускников... Дебют оказался необходимым зрителю. Что, увы, пока происходит редко. И Меньшов очень ответственно. по самому высокому и строгому счету отнесся к своей первой режиссерской работе. Говорят: секрет успеха... А если нет его, секрета, если все объясняется желанием и умением хорошо делать свое дело?!.

– Честно признаться, за «Розыгрыш» я брался с большим страхом, считая себя совершенно не готовым к разговору о сегодняшней молодежи. Однако жизнь шла к сорока, и ждать дольше было нельзя. Сценарий С. Лунгина ни в чем не противоречил моим убеждениям, был вполне честным, достойным сценарием, хотя и не совпадал с тем, о чем я бы хотел делать свой первый фильм. Было в нем несколько болевых точек, которые утвердили меня в решении снимать. Я вспомнил Михаила Ильича, который говорил, что идеальных сценариев не существует и если есть две-три сцены, которые нравятся, значит, фильм надо делать. Во время работы я был полностью поглощен производственными сложностями первой картины и ни о каком «сверхуспехе» не помышлял. Просто мы стремились, чтоб «Розыгрыш» не был скучным и назидательным, а острым и проблемным, каким и полагается быть фильму для молодых. После потока писем я понял, что можно снимать картину о ком и о чем угодно, лишь бы в ней было исследование души. Думая о следующей своей работе, однако, я твердо знал только одно: ни в коем случае не повторяться!

Конечно, успех начинающих зависит и от тех, кому по праву старшинства и опыта доверено выверять их первые шаги. Главным же образом, конечно, это зависит от самого молодого художника. С каким взглядом на мир входит он в искусство, о чем хочет поведать людям, какой духовный багаж несет в себе, какую позицию отстаивает. Впрочем, еще в реферате, представленном во ВГИК, Меньшов сформулировал собственное понимание задачи, стоящей перед художником, кинорежиссером, в том числе: «Я вижу ее в умении найти свой путь в искусстве и суметь на нем удержаться».

Случайность ли или некий уже показатель, ждущий своего исследования, только фильмы Меньшова и герои его уже трижды становились не только объектом пристального внимания зрителей, но и заинтересованных обсуждений на «круглых столах» солидного кинематографического журнала «Искусство кино». Проходят обычно такие «круглые столы» с участием не только известных кинематографистов, искусствоведов, но непременно с приглашением специалистов той или иной отрасли народного хозяйства. Так было при выходе на экран «Человека на своем месте». Так было, когда на повестку дня выносилась необозримая, в сущности, проблема: «Кто он, герой 70-х?!» Так случилось и после появления на экранах и ясно обозначившегося триумфа последнего фильма Меньшова «Москва слезам не верит».

Не просто успех – триумф. Но в послесловии к нему восторженные отклики и рецензии постепенно уступили место тревожным размышлениям, суть которых – не получился ли фильм продуктом на все вкусы, явлением некой усредненности в искусстве? С другой стороны, мастера кино сразу отметили, что в основе феномена «Москвы...» – верно угаданные и профессионально отработанные зрительские запросы, точно найденная стилистика режиссерских и актерских решений, острота проблем, затронутых в сценарии. Зрительская аудитория, неоднородность которой подчеркивается всякий раз, когда «обреченный» на удачу фильм вдруг проваливается – так вот, эта аудитория оказалась единодушной в отношении к «Москве...». Наверно, дело в удивительной узнаваемости героев, их судеб; в той романтике людских отношений, которая вызрела в обстоятельствах нелегких, неоднозначных: даже в таком традиционном, но, как оказалось, таком нужном зрителю «хэгши энде»... И о многом еще можно говорить. А дискуссии, споры продолжаются – и это хорошо, что появился такой «оселок», на котором оттачивается действенность произведения киноискусства. Что же касается самого Меньшова, то само по себе проведение подобных обсуждений – реальный факт истории взаимоотношений его фильмов со зрителем.

Отношений, которые вылились не в одно такое письмо: «Спасибо, тысячу раз спасибо за фильм «Москва слезам не верит». Он принадлежит к категории фильмов душевных, которые хочется смотреть не один раз. Мне порой казалось, что не фильм я смотрю, а со стороны наблюдаю реальных людей, действительные события, а если сказать от лица сегодняшней молодежи, то картина эта помогает нам лучше понять юность наших матерей, их сегодняшнюю жизнь...»

Меньшов так сформулировал смысл своего обращения к сценарию Валентина Черных:

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.