4 июня, утро

В редакцию вошел репортер Кобылинский из газеты «Эхо». Он никогда особенно не симпатизировал Генрику, как всякий репортер ежедневной газеты не симпатизирует своему коллеге из еженедельника. Они считают — и справедливо считают, — что сотрудникам еженедельной газеты живется легче, у них больше времени на обработку материала.

— Генрик, — сказал Кобылинский, — редакция поручила мне написать статью об этом двойном убийстве. Я только что был в милиции и у прокурора. Через час я хотел бы осмотреть место преступления и поговорить с соседями Бутылло. Мне хочется отступить от принятого у нас обычая слепо излагать все версии милиции. Вы были на месте преступления и ориентируетесь в этом деле лучше, чем милиция.

— Интересно, что вы имеете в виду? Кобылинский смущенно улыбнулся.

— Ничего плохого! Поручик Пакула сказал, будто вы ведете частное следствие. Вот я и подумал, что у вас есть собственные соображения по этому делу. Я был бы рад сравнить вашу точку зрения с версией милиции! Разумеется, если вы не имеете ничего против.

— Ладно, — согласился Генрик, решив, что разговор с Кобылинский может принести ему новые сведения.

Они зашли в клуб журналистов, сели в дальнем углу, заказали кофе.

— Мне кажется необходимым, — начал Генрик, — познакомить вас со всеми происшествиями, в результате которых я очутился в доме убитого и провел ночь бок о бок с трупом пани Бутылло. Но сначала я хотел бы услышать от вас, какова точка зрения милиции.

Кобылинский кивнул. Генрик догадался, что привело к нему молодого репортера. Кобылинский считался «середняком». В лучшем случае ему поручались заметки о пожаре. Парень был честолюбив и наверняка хотел выдвинуться, предложив собственную версию убийства.

— Сперва милиция подозревала, что Бутылло убил известный киноактер, постоянно живущий в Варшаве, но пребывающий сейчас в нашем городе на съемках. Дело в том, что пани Бутылло в тот вечер была в театре только на первом действии...

— Фью-и-ить! — Генрик озорно присвистнул, невольно подражая Розанне.

— В антракте она позвонила в «Гранд-отель» этому актеру и сказала, что немедленно едет к нему. Так оно и было, и любовники приятно провели время. В половине десятого они вышли из гостиницы. Как утверждает актер, они прогуливались по парку; но с таким же успехом они могли сесть в его собственную машину, доехать до виллы и убить Бутылло, поскольку пани Бутылло хотела прибрать к рукам деньги своего мужа и освободиться от его чересчур назойливой опеки. В ее распоряжении было достаточно времени, чтобы вернуться в город, подойти к одиннадцати на остановку трамвая и в обществе своих знакомых вернуться домой. Тем более что на лесной дороге, недалеко от дома Бутылло, найдены следы легковой машины. Одна свидетельница дала показание, что видела стоящий в лесу пустой автомобиль. Правда, если верить ее сообщению, автомобиль был темно-зеленый, а у актера машина желтая. И в том и другом случае машина была марки «сирена». Но машина актера до поздней ночи стояла в переулке рядом с гостиницей; кроме того, у нее не такой след, какой обнаружили в лесу. Дальше. В ночь убийства актер был занят в ночных съемках. Его алиби подтверждает масса людей. После убийства жены Бутылло на лесной дороге снова нашли следы колес, а под окном виллы — следы ботинок. Отпечатки шин совпадали с найденными после первого убийства. Таким образом, в обоих случаях после преступлений в доме Бутылло на лесной дороге стояла темно-зеленая «сирена». Следы, очевидно, принадлежат убийце, который через окно наблюдал за вами и за пани Бутылло. Увидев, что вы пошли к Гневковскому, он убил ее. Тело спрятал в шкаф, чтобы вы не узнали об убийстве раньше времени и не подняли тревогу. Как вы думаете, чем занята в настоящий момент милиция? Ищет хозяина темно-зеленой «сирены», хотя это так же легко, как найти иголку в стоге сена. Тем более что за это время убийца мог спокойно перекрасить свою машину.

— Забавно... — пробормотал Генрик.

— Забавно, — согласился Кобылинский. — А самое интересное, что за пять часов до своей гибели Бутылло снял со сберкнижки тридцать тысяч злотых. Денег этих при нем не оказалось.

Генрик снова присвистнул.

— Да, да, дорогой коллега. Пакула подозревал, что пани Бутылло просто-напросто украла эти деньги из бумажника мужа. Как выяснилось, пани Бутылло не сразу же оповестила милицию. Она успела отобрать для себя кое-какие ценные вещи. Например: несколько сот долларов, некоторые драгоценности. Потом она говорила, что ничего в квартире не пропало. Но дело обстояло несколько иначе. Украл не убийца, а она. Как вам известно, она была не женой Бутылло, а его подругой. Так что, за исключением ее личных вещей, все остальное принадлежит жене Бутылло, с которой он не жил.

— Может быть, оба убийства — дело рук жены Бутылло?

— Она лежит в Щецине, в больнице, у нее диабет. Да, еще одна вещь, — спохватился Кобылинский. — У убитого Бутылло был найден серебряный нож эпохи Возрождения. Этот нож Бутылло продал Рикерту 11 марта. В записной книжке Рикерта помечено, что тот же нож за 1 500 злотых был продан Игреку. Каким чудом нож оказался в кармане убитого?

Теперь настала очередь Генрика. Он рассказал Кобылинскому все, что ему было известно о тросточке и об убийствах.

— Возможно, милиция действует так, как полагается действовать в таких случаях, — сказал он. — Пусть ищет владельца «сирены». Я не настаиваю на предположении, что моя тросточка сыграла решающую роль во всех этих событиях. Но меня злит, что они даже не пытаются найти объяснение нескольким абсолютно неясным обстоятельствам. Что искал Бутылло в доме Рикерта? Почему он, несмотря на мои попытки, так и не назвал мне имя предыдущего хозяина трости? Кого подозревала пани Бутылло? Кто такой Игрек? Кто такой Икс? Последний вопрос и второй вопрос находятся в тесной взаимосвязи. Существует какое-то лицо, допустим, торговец старинными вещами, скрывающий свою фамилию; Рикерт отмечал его значком Икс.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 21
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.