– Алексей... я хотела тебя спросить... А я не могу тебе позвонить?
– Э, нет, детка, исключено. Я о счастье семейном беспокоюсь. О душевном покое.
– Пожалуйста, позвони мне. Позвонишь?
– Позвоню. Конечно. О чем разговор.
– Опять ты смеешься. Дай слово, что позвонишь. Ну?
– Даю честное-пречестное слово пионера – позвоню.
– Ну, хорошо, я тебе верю... Смотри не обмани!
Вечером вместе с Петром Алена поехала в ресторан «Прага» – посмотреть банкетный зал, где будет проходить свадьба. Зал им понравился, самое главное – он понравился Алене. Она никогда раньше не была в «Праге», и его тяжелые старинные залы, резные подсвечники, ворсистые ковры, особый дух торжественности и избранности произвели на Алену впечатление. Алена с благодарностью взглянула на Петра: все же он молодец, что решил устроить свадьбу именно здесь, он как бы заранее угадал, что Алене должно тут понравиться... Неужели он может
угадывать ее прихоти и желания, о которых она сама имеет смутное представление? В первый раз она подумала о его любви к ней не с раздражением, а с благодарным удивлением и даже некоторой завистью.
– Давай поужинаем здесь? – предложил Петр. – Посидим, осмотримся. Представим, как у нас тут будет все скоро...
– А можно?
– А почему нет? Ресторан открыт, зал работает.
Они сели за столик не рядом с пальмами, а в самом углу, чтобы был побольше угол обзора. Алена чувствовала в себе некоторую взволнованность, что-то неясное, тревожное бродило в ней, и она бы сама не могла сказать, что именно, какие именно это были чувства – радости или напряжения, сумбурные ожидания непонятно чего или просто душевная смута...
– Угости меня, пожалуйста, шампанским, – попросила Алена.
– О, шампанского сколько душа пожелает! – обрадовался Петр. Он видел, что с ней что-то происходит, глаза ее сияли, и хотя сияние это было лихорадочным, а взгляд – рассеянным, он радовался. Алена словно пробудилась от спячки, и это было так непохоже на нее за последнее время, когда они бывали вместе.
От шампанского она начала тихонько смеяться. Возьмет бокал, посмотрит сквозь него на свет, сотни пузырьков трепетно полыхают в пенящемся огне шампанского, сделает два-три глотка, снова смотрит, а потом начинает смеяться – легко, весело, но со странным надрывом, который нет-нет да и прорвется сквозь смех...
В этот вечер Алена выпила шампанского несколько бокалов. Никогда прежде она не выпивала столько.
– А где ты меня посадишь? Где я буду сидеть? Вон там? – Она показывала рукой за перильца площадки, которая несколько возвышалась над залом. Там же, на площадке, стояли и пальмы.
– Если хочешь, конечно. Поставим там длинный стол, а потом...
– Погоди. Я буду сидеть там, хорошо? Я буду в белом-белом платье. А мне можно заплакать?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Райком комсомола оказался в стороне от шефства над трудными подростками. Почему?