— Три доски копытами вышибла, прямо бешеная.
— Ну?
— Теленка-то роди попробуй, — хлопал себя по животу Тауфик. — Черненький народился, а голова белая. Хоть на выставку вези.
— Вот, Соня, какие пионеры у меня. Не кроликов, а крупно-рогатый скот выращивают в городских условиях.
— Не может быть! — чуть не роняла мороженое Соня. — Это он тебя молочком поил, как младенца?
— Он, конечно. Кувшинами таскал. И вылечил ведь! Повторим сеанс осенью, чтобы покончить раз и навсегда с болезнями?
— Поглядим, — уклонялся Тауфик. — Теленок бы подрос.
— Они быстрые, ты мать отгороди оглоблями, что ли. Перемучается, когда рядышком, теперь ей отдых требуется, — поучал Хорунжий.
— Да уж позабочусь, не чужая.
— В комсомол тебя примем, некоторые пораньше вступили. Почему не поторопился? Да там у тебя что-то с родителями, — вспомнил Хорунжий. — С отцом, кажется.
— Что? — спросил Тауфик.
— Не помню. После войны полно историй.
— Историй... — повторил Тауфик.
— К корове не больно привязывайся. Корова — частная собственность все-таки. С ней в комсомол не войдешь. Ну вот скажи, к примеру, взять и провести пионерский сбор на тему «Пионер и его корова»? Прикинь, какие страсти начнутся...
— А молоко любишь, — сказал Тауфик. — Молоко тебе каждый день подавай. Хлеб с маслом, сметану.
— Ладно, ладно. Здоровенький стал, жилистый.
— Я же творогу по два килограмма съедаю, маслом натираюсь. Что-то афиши не вижу, жду, — сделал пируэт Тауфик.
— Секрет не разглашай, — нахохлился Хорунжий.
— Кто его не знает, твой секрет, — сказала девушка Соня.
— Ах, ах! — засмеялся Тауфик.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Фантастическая повесть. Окончание. Начало в № 5.