«Смена» продолжает публикацию материалов, посвященных организаторам и вожакам Ленинского комсомола. Сегодня мы рассказываем о Лазаре Шацкине, который после Оскара Рывкина был избран первым секретарем ЦК комсомола. Это был самый молодой руководитель за всю историю ВЛКСМ - он возглавил Центральный Комитет, когда ему только-только исполнилось девятнадцать лет. Неполных три года Лазарь пробыл на этом посту, но его вклад в работу Ленинского комсомола, движение Коммунистического Интернационала молодежи очень весом и убедителен. Шацкин был одним из первых теоретиков истории комсомола, автором многих книг и брошюр. Многие его работы и по сей день звучат очень актуально.

Мы не погрешим против истины, если назовем Лазаря Шацкина самой популярной фигурой в коммунистическом молодежном движении 20-х годов. Это был один из первых организаторов и теоретиков комсомола. Однако долгие годы имя его всячески вымарывалось из истории ВЛКСМ, а если и упоминалось, то в связи «с крупной политической ошибкой». И хотя эта «ошибка» по времени выходила за пределы комсомольской биографии Шацкина, его заслуги перед ВЛКСМ и международным коммунистическим движением молодежи были преданы забвению.

Что же был за человек Лазарь Шацкин, который в шестнадцать лет стал одним из организаторов и руководителей комсомола?

Лазарь Шацкин прожил до обидного короткую, но удивительную по насыщенности значительными делами и событиями жизнь. Судьба отвела ему только 35 лет жизни, при этом все свершения, связанные с комсомолом и международным юношеским движением, были осуществлены им задолго до своего тридцатилетия. Родился Шацкин в 1902 году в очень состоятельной семье, и перед ним, с детских лет проявившим исключительную одаренность буквально во всем, открывались широкие перспективы на любом поприще: будь то промышленность или коммерция, наука или искусство. Но молодой человек, почти мальчик, выбрал себе иной путь.

Лазарю Шацкину было только пятнадцать лет, когда в мае 1917 года он вступил в большевистскую партию. Тогда же он становится одним из организаторов комсомола, избирается секретарем, а затем первым секретарем ЦК РКСМ, председателем делегации ВЛКСМ в Исполкоме КИМа. А с 1926 по 1928 год Шацкин является первым секретарем Центрального Комитета ВЛКСМ.

Лазарь неоднократно встречался с В. И. Лениным. Во многом благодаря Шацкину состоялось выступление В. И. Ленина на III съезде РКСМ с речью «Задачи союзов молодежи». Делегированный от ЦК комсомола к Владимиру Ильичу, он информировал вождя революции о положении в Союзе молодежи, заручился его согласием выступить на съезде; он же и председательствовал на историческом заседании комсомольского форума вечером 2 октября 1920 года, открыв съезд пламенным вступительным словом.

Как видим, даже простой перечень (далеко, заметим, не полный) основных дел Шацкина показывает, что их с лихвой хватило бы, чтобы украсить революционную биографию доброго десятка его сверстников. Взять хотя бы встречи с В. И. Лениным. Строго говоря, это были не просто встречи, а деловые, рабочие беседы по актуальным для того времени проблемам юношеского движения. Так было, к примеру, в мае 1919 года, когда В. И. Ленин принял секретаря ЦК РКСМ Лазаря Шацкина и молодого немецкого коммуниста Альфреда Куреллу для обсуждения вопроса о характере создаваемого КИМа. На этот раз речь шла не только о политических аспектах намечавшейся акции, но о вопросах чисто технических, в частности конспирации. Ведь посланцу комсомола предстояло нелегально добираться в Европу через охваченную кольцом фронтов гражданской войны и внешней контрреволюции страну. В конце беседы В. И. Ленин собственноручно написал документ, удостоверяющий, «что тов. Шацкин едет по партийному поручению и что его вещи никакому осмотру и обыску не подлежат. Прошу все советские власти оказывать ему содействие. В. И. Ленин». Юный посланец блестяще справился с партийным поручением! Его инициатива, ум и решительность во многом содействовали созданию КИМа — боевой международной организации молодых коммунистов, успешно действовавшей почти четверть века.

Один из активнейших организаторов Коммунистического союза молодежи в стране (в 20-е годы его часто и вполне заслуженно прямо называли «создателем комсомола»), Лазарь Шацкин тем не менее не вошел в Оргбюро по созыву I съезда РКСМ. Товарищи по московскому союзу молодежи «III Интернационал», взяв на себя организационные хлопоты, «бросили», как выражались в те годы, Лазаря на теоретический фронт юношеского движения. Так что I съезд РКСМ стал серьезным экзаменом для Шацкина как теоретика комсомола, и он выдержал его блестяще. Основополагающие документы I съезда РКСМ — тезисы Программы, -а затем и сама Программа, частично Устав РКСМ, коммунистическое название союза (по которому на съезде развернулась дискуссия) — все это разработано 16-летним теоретиком. С этого времени и на протяжении целого десятилетия он и пребывал в этой почетной и очень ценимой в те годы роли. «Теория пролетарской борьбы, — убежденно писал Шацкин, — теснейшим образом связана с ее практикой и является ее лучшим помощником».

Что же нового внес Шацкин в теоретическую разработку проблем юношеского коммунистического движения? Скажем сразу, в этой работе все было ново, хотя нельзя думать, что это «все» Шацкин взял только «из своей головы» или «выдумал». Совсем нет! К тому времени уже довольно четко сложилась марксистско-ленинская концепция революционного воспитания и организации юношества, была принята известная резолюция VI съезда РСДРП «О союзах молодежи», был опыт деятельности социал-демократических молодежных союзов Запада и опыт социалистических союзов России. Заслуга Шацкина заключается в том, что он первым из молодых теоретиков глубоко понял общетеоретические положения марксизма-ленинизма по вопросам юношеского революционного движения и талантливо интерпретировал их применительно к задачам и потребностям комсомола.

По-настоящему большой вклад внес Л. Шацкин в разработку таких жгучих для своего времени проблем, как массовость союза, комсомол и партия, комсомол и профсоюзы, комсомол и государство, молодежь и классы вообще (рабочий класс и рабочая молодежь, в частности), централизм и демократия в союзе, комсомольский аппарат и самодеятельность, коммунистические союзы молодежи и тактика единого фронта, внутрисоюзная демократия и др. Многие из этих проблем актуальны и сегодня, и, можно сказать уверенно, каждому комсомольскому работнику было бы небезынтересно ознакомиться с их первоначальной трактовкой.

Находясь у истоков теоретической разработки проблем комсомольского строительства, Лазарь Шацкин наиболее пристальное внимание уделял осмыслению двух взаимосвязанных проблем — самодеятельности союза и партийного руководства КСМ. Начиная с I съезда РКСМ и на протяжении всей своей «комсомольской жизни» он активно пропагандировал и яростно отстаивал безусловно верный тезис о том, что «самодеятельность есть основа юношеского движения».

Надо сказать, что к правильному осмыслению, проблем взаимоотношений комсомола с партией Л. Шацкин пришел не сразу. На I съезде РКСМ в докладе о Программе комсомола он еще утверждал, что «наш союз должен быть вполне самостоятельной организацией», это с его слов съезд провозгласил: «Союз является независимой организацией»; это ему принадлежит характеристика комсомола как автономной организации в документах партии и РКСМ 1918 — 1919 годов; это он с трибуны VIII съезда партии произнес сакраментальную фразу: «У нас партия проглядела это (юношеское. — Авт.) движение». Все это хорошо отображено в послевоенных трудах историков комсомола. Одно лишь плохо: как бы пророчествуя задним числом, историки непомерно много разоблачали «авангардистские», «незрелые», «ошибочные» формулировки Шацкина и «забывали» отметить при этом, что они принадлежали 16 — 17-летнему подростку, который удивительно быстро избавлялся от многих своих заблуждений. И если еще на VIII съезде РКП(б) Л. Шацкин как неопровержимый факт констатировал, что «не установлено, является ли союз подчиненным партии или независимым», а в резолюции того же съезда «О работе среди молодежи» (подготовленной им же) прямо записано, что «коммунистическая работа среди молодежи может пойти успешно только через самостоятельные организации» (подчеркнуто нами. — Авт.), то уже в статьях Л. Шацкина, написанных в 1920 — 1921 годах, в документах партии и комсомола, подготовленных им или с его участием, принципиальная модель партийного руководства определена четко и верно: идейное руководство при организационной самостоятельности союза.

«РКСМ, — писал Л. Шацкин в 1922 году, — прошел в короткое время в общем и целом безболезненно... путь от абсолютной независимости от партии к установлению правильных взаимоотношений с ней в качестве единственного руководителя всех частей пролетарской армии... Установление правильных взаимоотношений привело к тесному повседневному сотрудничеству и взаимной поддержке». Именно эту позицию Л. Шацкин отстаивал горячо и последовательно, когда в 1928 году проблема взаимоотношений партии и комсомола вновь стала предметом острой дискуссии. Конец теоретическим спорам вокруг данной проблемы положил зав. орготделом ЦК ВКП(б) Л. Каганович. Со свойственным ему напором он безапелляционно заявил: «Когда некоторые товарищи, упрощая вопрос, сводят дело к тому, что комсомол должен быть организационно самостоятелен и что партийное руководство должно быть только в определении политической линии, — они совершают грубейшую политическую ошибку... Партия не может стать только священной Меккой, куда идут лишь помолиться Магомету. Партия — это живой и действенный руководитель, и поэтому отделить ее организационное руководство от политического — нельзя». Так на долгие годы была утверждена новая доктрина руководства комсомолом. Это был удар по ленинскому принципу партийного руководства комсомолом, удар по Шацкину. Надо было пройти многим десятилетиям, прежде чем удалось восстановить те принципы и нормы взаимоотношений между партией и комсомолом, в борьбу за которые столько энергии и таланта вложил Л. Шацкин.

...В черёде бурных лет кипучей комсомольской деятельности наступил год, когда Шацкин, казалось, вплотную подошел к осуществлению заветной мечты: учиться. На V съезде РКСМ ему устроили горячие проводы, избрали почетным комсомольцем и направили на учебу. Но вскоре решением Политбюро ЦК РКП(б) Л. Шацкин вновь был направлен на международную работу — руководителем делегации комсомола в Исполкоме КИМа. Тут он был в родной стихии: шла подготовка к III конгрессу КИМа, проходившего в условиях резкого обострения международной обстановки (декабрь 1922 г.). В ответ на пожелание В. И. Ленина «деловым образом двинуть вперед подготовку молодежи и ученье» Шацкин вместе с делегатами юношеского форума дал уже тяжело больному вождю клятву, которой остался верен всю жизнь: «Борясь, мы будем учиться, и учась, мы будем бороться!» И он действительно учился в Коммунистической Академии, учебном заведении типа теперешних университетов марксизма-ленинизма.

А потом настал, наверное, самый счастливый год в его жизни. В июне 1925 года решением Оргбюро ЦК РКП(б) он в числе 11 выпускников Комакадемии был зачислен на учебу в Институт Красной профессуры, давший советской науке целую плеяду выдающихся ученых-обществоведов. Началась напряженная студенческая жизнь, о которой он мечтал многие годы.

Известно, что во время учебы в ИКП Шацкин вел активнейшую общественную работу. Он руководил школой 2-й ступени на заводе АМО, по-прежнему участвовал в разработке всех крупных мероприятий по линии ЦК комсомола и КИМа, регулярно выступал в печати по различным вопросам юношеского движения. Постановлением учебного Совета ИКП от 17 июня 1926 года Л. Шацкин был переведен на второй курс, но еще в марте того же года он решением Политбюро ЦК ВКП(б) вновь был отозван на работу в Исполком КИМа — с правом обратного поступления на второй курс. Увы, этим правом Л. Шацкину воспользоваться не довелось. Несмотря на всю сложность работы в КИМе, он стремительно перерастал ее, и ему все чаще поручались дела, связанные с Коминтерном. Представление о Л. Шацкине как крупном теоретике международного рабочего и коммунистического движения может дать его выступление на XV съезде ВКП(б), делегатом которого он был. Он вступил в спор с ведущими теоретиками партии (Бухариным, Лозовским, Мануильским и др.) по сложнейшей в те годы проблеме, касающейся степени проникновения государственного капитализма в экономическую систему развитых капиталистических стран. Выступление Л. Шацкина было столь глубоким и содержательным, что ему продлили регламент выступления, а это делалось нечасто. На этом же съезде Л. Шацкин был избран членом Центральной контрольной комиссии ВКП(б), а вскоре — членом редколлегии газеты «Правда». Пришла пора расставания — теперь уже окончательного — с работой в комсомоле, в КИМе. На VIII съезде ВЛКСМ Л. Шацкину были устроены торжественные проводы с комсомольской работы. В знак особых заслуг перед комсомолом Лазарь Шацкин второй раз был избран пожизненным почетным комсомольцем. Перед 26-летним молодым человеком открывалась широкая дорога партийно-политической деятельности...

Все рухнуло в один день. 18 июня 1929 года в №137 «Комсомольской правды» появилась статья Л. Шацкина «Долой партийного обывателя». Статья, как и все статьи Шацкина, умная, полемически заостренная, с дискуссионными элементами «забойной» статьи, ставила своей целью открыть широкий разговор на поднятую тему.

О чем же писал Л. Шацкин? Если коротко: об угрожающих симптомах превращения значительной части членов партии в «молчаливое большинство», готовое проголосовать, не задумываясь, за любую директиву, спущенную «сверху». Если еще короче: о разрастании в нижних этажах партии слоя хорошо унавоженной почвы, благоприятной для всхожести диктатуры отдельной личности. Одним словом, статья Шацкина была направлена против складывающейся обстановки культа личности Сталина, и это, как видно, очень хорошо было понято теми, кого статья касалась в первую очередь. Иначе чем объяснить тот масштаб ярости и озлобления, который обрушился на статью и на ее автора со страниц буквально всех печатных органов?

Шацкин, сделавший первые шаги на политическом поприще в окружении ленинской когорты партийцев-интеллектуалов и под воздействием самого В. И. Ленина, не мог, видно, равнодушно взирать, как со второй половины 20-х годов — сначала исподтишка, а потом все более открыто — стала сворачиваться ленинская новая экономическая политика и внедряться старая политика «военного коммунизма» с ее жесткой централизацией экономики и власти, с методами грубого попрания интересов целого класса — крестьянства. Он не мог не видеть, как на смену ленинским принципам коллегиальности и демократизма в партии и в управлении страной стремительно вторгаются аппаратно-бюрократические «методы» окрика, нажима и выворачивания рук, как приемы насилия берут верх над методами воспитания и убеждения. Судя по содержанию статьи, Л. Шацкина в тогдашней ситуации больше всего возмущала позиция рядовой партийной массы, которая все видит, но покорно молчит. Он апеллировал именно к этой «массе», но, оказалось: момент упущен, и было уже поздно. Напомним, шел 1929 год, и фактически все нити власти уже были в одних руках.

Расплата последовала незамедлительно. Шацкина в спешном порядке перебрасывают в Саратов на «укрепление» агитпропотдела Нижневолжского крайкома ВКП(б). По партийной традиции тех лет он был прикреплен на партучет к партячейке № 17 Саратовского трамвайного парка, в которой и состоялась первая «проработка». К тому времени в «Комсомольской правде» (8 августа), в «Правде» (9 августа) и в других партийных газетах уже было опубликовано постановление бюро ЦК ВЛКСМ с резким осуждением «грубых политических ошибок тов. Шацкина». Шацкин 17 августа написал письмо в адрес ЦК ВКП(б), в котором выразил несогласие с «приписанием ему ошибок». 21 августа 1929 года бюро ЦК ВЛКСМ приняло резолюцию, еще более резко осудившую Шацкина теперь якобы за «подмену лозунга борьбы против правого уклона борьбой против делячества». 18 августа 1929 года саратовская «Поволжская правда» опубликовала постановление объединенного бюро Нижневолжского крайкома ВКП(б) и президиума краевой Контрольной Комиссии, в котором извещалось, что объединенное бюро крайкома и президиум КК «целиком присоединяются к постановлению бюро ЦК ВЛКСМ» и «осуждают такие «левые» взгляды, которые могут вести прямиком к троцкизму», «призывают все партийные и комсомольские организации Нижневолжского края повести с такими взглядами решительную идеологическую борьбу». Одним из моментов «решительной борьбы» — заметим, не только идеологической, но и организационной — и стала «проработка» Л. Шацкина в саратовском трампарке. «Как и все члены партии, дисциплину признаю, — сказал выступивший первым Л. Шацкин. — Если ЦК партии осудил мою статью, я подчиняюсь и в защиту своей статьи не выступаю, партии лгать не буду... Со своей стороны ошибок не вижу, сейчас изучаю их, но никто не доказал неправильность моих взглядов». Ему был задан интересный вопрос: «Что, по-вашему, представляет собой партобыватель?» Не менее интересен ответ Л. Шацкина: «Говорю в порядке справки. Обывателем считаю беспринципного человека, который ради спокойствия и своего положения голосует механически».

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.