«...Ты, метеоотужба, нам счастье нагадай»... Вспоминаем слова старой доброй песенки. Ждем у моря погоды – в самом прямом, отнюдь не переносном смысле. Море – Баренцево. Погода – прескверная. Облачность густая, беспросветная, ветер злой, колючий, швыряет прямо в лицо пригоршни дождя. Анадырь. Место, где и на юг полетишь, а все равно будешь на Севере находиться. Чукотка... Почти полторы Франции. Три Великобритании. Двадцать четыре Бельгии.

Мы собираемся в тундру, к оленеводам. Но вертолеты – «вертушки» по-местному – на приколе. Видимости никакой, зато ветра куда больше, чем надо.

И вдруг – шум мотора. Выскакиваем. Тщетно вглядываемся в серую пелену. Прислушиваемся. Точно, вертолет. Как же так, ведь нас обещали отправить первой же машиной!

Звоним авиаторам. Спокойный голос: «Погода нелетная. Ушел один «Ми-8» в верховья реки Великой: там в шестой оленеводческой бригаде заболел человек. Рейс санитарный. Брать вас не имеем права».

Не имеют права, все точно. Рискованный рейс. Но надо лететь. Мы ждем. Они летят. Будни северного аэродрома...

Дальний Восток, Крайний Север... «Ил-62», прочно «обживший» аэропорт Хабаровска, впервые летом этого года открыл самую протяженную прямую трассу в стране: Москва – Петропавловск-Камчатский. Садятся один за другим в аэропорту Ели-зово – это главные воздушные ворота Камчатки – тяжелые грузовые «Ил-76». Они пришли из Ташкента со свежими фруктами. Ну, и всюду, на всех широтах, на всех самых скромных аэродромах и аэродромчиках – «Як-40». И уж, конечно, безотказные «вертушки»: «Ми-4», «Ми-8», «Ми-6»...

Вулканологи Камчатки и геологи Колымы, оленеводы Чукотки, рыбаки Курил, нефтяники Сахалина – мыслима ли сегодня их работа без авиации?

Сняты фильмы и написаны песни о летчиках Заполярья и Дальнего Востока, о подвигах, о чрезвычайных рейсах. Но как часто здесь чрезвычайный рейс – это рейс обычный, а обычный в любой день и час может оказаться чрезвычайным. Здесь, где и к югу – Север и где будни – подвиг...

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.