Тайна дельты

Иоан Григореску| опубликовано в номере №734, декабрь 1957
  • В закладки
  • Вставить в блог

30 декабря исполняется десять лет со дня провозглашения Румынии народной республикой. За это время в жизни румынского народа произошло много радостных перемен. Он стал безраздельно владеть всеми богатствами, которые раньше принадлежали буржуазии и помещикам.

Тяжелым и горестным было прошлое этой прекрасной страны. Тысячи рабочих и крестьян жили в нужде и невежестве, на положении бесправных рабов. Публикуемый очерк румынского писателя Иоана Григореску приоткрывает завесу над этим мрачным прошлым, рассказывает, как освобожденный народ осуществляет великую задачу обновления страны, ставшей на светлый путь социалистического строительства.

- Не хочет Акбар, господин!... И раз уж он не хочет, сам аллах тут ничего не поделает...

Акбар - это маленький, хилый ослик, усталый и упрямый. Его трудно заставить сдвинуть с места арбу, в которой развалилась пухлая водовозная бочка, наполненная прозрачной водой. Голубое, как цветок цикория, небо простирается над Дунаем, таким полноводным, что, кажется, слышно, как трещат под его тяжестью берега. Вдали дугой изгибается липовый лес, из которого ветер доносит аромат цветов. Земля жужжит от множества пчел.

- Ну - ка, Акбар! Давай, сынок!... Гляди, сам господин тебя просит... Смотри, и Асан толкает... и господин толкает... Давай, Акбар!...

- Надо было и старуху с собой захватить, тогда бы и Акбар не понадобился!

Турок, безбородый человек с тонким, мальчишеским голоском, остановился, удивленно вытаращив на меня глаза:

- Мой старухи не имел, господин! Мой чистый... Мой из Исачча, живет там, возле липового леса... Мой мед делает... Жена не нужен... Аллах видит, мой чистый, и шлет много пчел... Только Акбару ум не шлет. Давай, Акбар! Давай, сынок!...

Это одна из тайн Дуная. Турок чист. Исаччевские пчеловоды - скопцы. Ислам говорит, что тот, кто делает мед, должен быть чистым, как хрусталь. В какой - нибудь семье одного или двоих ребят посвящали этому искусству. Они всю жизнь проводили с пчелами в липовых лесах и рощах на берегах Добруджского Дуная. Они единственные, кто имел право держать пчел и торговать медом.

А вот еще тайна. В немногих рыбачьих деревушках священники - редкость. Ночью, крадучись через лабиринт протоков, кучка смелых липован, пробиралась к дому священника, схватывала его прямо с постели, крепко связывала, заталкивала в мешок и тащила в дальнее село, чтобы отслужить рождение, крестины, венчание или панихиду. Только спустя несколько дней узнавала округа, что такой - то поп был украден ночью.

Старый Дунай оставался единственным свидетелем этих странных тайн. Но и сам он был загадкой.

Я долго бродил по дельте, пил ее горьковато - соленую воду, прокладывал серпом тропинку в камышовых джунглях, выслеживал уток и лисиц, расставлял капканы для волков... Сраженный великолепием здешних закатов, я наслаждался безмолвием озерного утра, однако так и не понял дельты. Но я влюбился в нее, как влюбляется каждый, кто хоть однажды побывал здесь.

Куда ни глянь - повсюду зелень, яркая, мясистая, полная силы. Поздней весной, когда везде бурно разливался живительный сок обновления, когда бесчисленные цветы, еще неведомые, быть может, собирателям гербариев, покрывали землю и воды, когда птицы и люди радовались возвращению теплого времени года, Дунай предстал предо мною могучим и капризным. Пренебрегая картами, составленными людьми, он уничтожал старые острова и порождал новые. Все, что смывал Дунай с орошаемых земель, он откладывал в дельте.

Попробуйте представить - хотя я знаю, как это трудно, - картину, которая походила бы на пейзаж дунайской дельты, уголка Румынии, занимающего более полумиллиона гектаров между озером Разельм и рекой Килией. Вода, леса, лабиринты каналов, непроходимые тростниковые джунгли, настоящий рай птиц, животных и рыб...

Но это - лишь то, что можно охватить взглядом. С виду ленивый, Дунай изливает через устья и каналы свыше 300 миллионов тонн воды ежегодно, откладывая в дельте 180 - 200 миллионов тонн наносов. Огромная река готовится здесь, на зеленом, полном богатств ложе, к встрече с морем.

Под Дунаем почти на сто метров в глубину лежат слои ила, песка, морской глины. Все это покоится на окаменевшем русле дельты. А глубже другой Дунай мчится к морю. Это подземная река с холодной, кристаллически чистой водой. Пробуренные колодцы заставили ее хлынуть на поверхность артезианскими фонтанами. Глубинные потоки обновляют жизнь в дельте, где, как ни странно, человеку издавна не хватало питьевой воды. А под этой подземной рекой, на глубине 325 метров, течет еще одна. Так что не один, а как бы три Дуная впадают в море...

Дельта образовалась из наносов, принесенных рекой в течение десятков тысяч лет. Когда - то здесь возвышались византийские и римские крепости. Она разрушены временем и войнами, смыты водой. Люди, жившие в этом крае, наполняли свои амбары добруджской пшеницей, а кладовые - рыбой. Но это - в далеком прошлом. Вода, камыш и леса вытеснили все, лишь в сказках рыбаков остались следы былого.

Только птицы и звери продолжали привольно жить в дельте. Над ней проходит одна из воздушных дорог перелетных птиц, и многие крылатые находят тут пристанище. В своей стихии чувствуют себя здесь волк и кабан. Десятки тысяч норок развелись в этих местах. Их шкурки, как и мех нескольких тысяч выдр, ежегодно отправляют отсюда на прилавки самых роскошных меховых магазинов. А кожа здешних змей не хуже, чем у тропических.

Все растет и плодоносит в дельте. Рисовые плантации в ее окрестностях дают богатые урожаи, а посадки гибридных тополей превращаются через четырнадцать - пятнадцать лет в леса, которые в ином климате смогли бы подняться только через пятьдесят - восемьдесят лет.

И все же самым большим богатством дельты остается камыш, который еще недавно считался бедствием и проклятием этих мест. Оседающий в камышах густой ил был причиной наводнений. Несмотря на то, что для малочисленных жителей дельты - двадцать тысяч человек на полмиллиона га - камыш служил строительным материалом, топливом и кормом для скота, огромные заросли его ежегодно сжигались. Гигантскими пожарищами расчищали место для рыбной ловли. Так было потеряно только за последние пять десятилетий несколько миллионов тонн целлюлозы.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены