Торговец выложил перед ним драгоценную коллекцию клинков. Среди них были прямые и тонкие, как жало осы, - они легко сгибались, как ковыль под ветром, в их упругости и пластичности сказывалось тонкое мастерство; здесь были и змеевидные клинки, как пламень, - они извивались синеватым блеском; тут лежали и широкие кривые мечи, похожие на месяц в новолунье.

«Несомненно, это настоящие булаты», - решил Аносов и выложил перед старым купцом золотые - червонцы:

- Я отдам тебе всё это богатство, если изучишь меня отливать эти булаты...

Старик равнодушно посмотрел на золото и спокойно сказал:

- Я вижу, господин, ты прибыл из богатых стран и понимаешь толк в булатах. Увы! - в голосе торговца зазвучала печаль. - Ты видишь здесь большой оружейный базар, но здесь только умеют точить клинки и чинить старое оружие.

- Но откуда ты привёз эти сокровища? - Аносов указал на булаты.

Старый торговец улыбнулся:

- Это из Сирии. Добрый человек, ты хочешь найти то, что давно утеряно. Не ищи его здесь. Поезжай в Дамаск, только там ещё остались настоящие мастера.

Вечером Аносов и старик сидели в чайхане. Они пили мутный горячий чай, в плашках горели тусклые огни. Старик поучал инженера:

- Люди очень стали падки на золото, но помни: настоящее мастерство не купишь: оно даётся любовью.

Разгаданная тайна

Аносов отправился в Дамаск. В горах Афганистана на него напали пастухи, носившие за плечами длинные ружья. Они ограбили его. Он ушёл от них голый и беззаботный как перекати - поле. Но настойчивость его походила на толедский, булат, тайну которого он отыскивал.

Аносов шёл пешком, как нищий, всё дальше и дальше: он пересёк горные хребты, песчаные, бесплодные пустыми, зелёные оазисы, оживлённые восточные города. Никто не узнал бы в нём офицера русской армии, начальника знаменитого Златоустовского завода.

Прошло два года скитаний по восточным странам; в один из дней перед Аносовым открылась долина Дамаска. Город утопал в зелени садов, над которыми пестрели цветами ляпис - лазури изразцовые купола мечетей и храмов. Небо простиралось голубое, бездонное. По дороге, проходящей среди безжизненных скал, шли толпы запылённых людей; на чистокровных скакунах ехали высокие, воинственного вида арабы; кричали ослы, погоняемые палками погонщиков; медленно раскачиваясь, шёл каравая верблюдов.

Под сожжённой солнцем смоковницей лежал одинокий путник я тихо стонал. Серый ослик, нагружённый перемётными сумами, стоял возле него, уныло понурив голосу.

Старик был болен и не мог ехать на осле. Аносов, недолго думая, взвалил старика на плечи и понёс к Дамаску.

Это была нелёгкая ноша, но он не сдавался. Аносов и не подозревал, что сегодня, как никогда, он близок к щели.

Аносов притащил старика в лачугу и уложил на жёсткое ложе. Из - за соседней двери выглянула девушка. Тонкое матовое лицо оттеняли чёрные кудри; как звёзды в темную ночь светились её глаза. Она взглянула и, увидев чужеземца, мгновенно скрылась.

Старик пожал Амосову руку:

- Я не знаю, кто ты. Но куда ты пойдёшь в ночь, когда здесь будет тебе приют и пища?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.