Редактор популярного медицинского журнала попросил меня написать рассказ о курильщиках.

- Напишите что - нибудь страшное, - сказал редактор, - чтобы, прочтя ваш рассказ, курильщики навсегда забыли о табаке.

Я положил перед собой лист бумаги и стал припоминать историю табака. В этом деле, как известно, был замешан Христофор Колумб. Его матросы первыми начали курить и научили этому европейцев. В Европе когда - то все были против табака. Римский папа Урбан VII даже отлучал за курение от церкви...

Вскоре рассказ был готов.

Двое молодых итальянцев курят. В потайных карманах они носят кисеты и трубки. Агенты выслеживают героев рассказа, и папа Урбан VII отлучает их от церкви.

Когда я перечитал рассказ, мне показалось, что отлучение от церкви не убедит современных курильщиков.

Тогда я перенес действие рассказа в Англию конца XVI столетия. В то время за курение в Англии полагалась смертная казнь. Героев выслеживают королевские сыщики, и у бедняг отбирают трубки. Потом им отрубают головы. Кажется, это было достаточно сильно. В конце рассказа на одной из лондонских площадей выставляют головы моих героев с трубками во рту.

Я перечитал рассказ и подумал, что даже лишение головы вряд ли испугает нынешнего курильщика. Не лучше ли перенести действие рассказа в Турцию, где существовал закон, по которому за употребление табака сажали на кол? Но тут возник законный вопрос: затронет ли наших курильщиков описание жизни и предсмертных мук курильщиков иностранной державы? Это было вполне здравое рассуждение, и я решил поискать что - нибудь подходящее в русской истории.

На мое счастье, уже в царствование Михаила Романова за курение полагалась смертная казнь с конфискацией имущества. А в «Уложении» царя Алексея Михайловича было велено пытать всех, «кто курит и у кого будет найден табак», причем пытать до тех пор, пока курильщик не сознается, у кого он достал табачное зелье.

Итак, теперь в рассказе пытают каленым железом русского купца. От него требуют имя продавца табака. Курильщик не выдерживает и выдает сообщника. Того хватают и, согласно царскому указу, разрывают ноздри, а затем и вовсе отрезают нос.

Я снова перечитал рассказ. Страдания курильщиков были описаны выразительно. Но удовлетворит ли редактора описание только одной казни?

Чтобы застраховать себя, я написал новый вариант.

Теперь герой рассказа живет в Италии. Он курит трубку и попадается. Его хотят отлучить от церкви. Однако ему удается бежать в Англию. Здесь ему едва не отрубают голову, но в самый последний момент палач по ошибке лишает головы другого. Мой курильщик в трюме судна удирает в Россию. Некоторое время он живет, не подвергаясь преследованиям, но один продавец табака, которому отрезают нос, выдает моего героя. И он вынужден бежать. Неумолимый закон против курильщиков настигает его в Турции: героя сажают на кол.

Все это было так страшно, что, когда я перечитал рассказ, мне стало не по себе. Впрочем, авторское мнение всегда пристрастно, и для проверки я дал прочитать рассказ соседу, о котором знал, что он курит с 11 лет.

- Страшно? - спросил я соседа, когда он вернул мне рукопись.

- Очень страшно, - сказал сосед. - Я не мог читать рассказ без волнения. Подумать только, сколько мук вынесли курильщики, прежде чем добились свободы! Теперь я затягиваюсь с особым удовольствием: хорошо сознавать, что тебе не отрубят голову и не посадят на кол!

Мне не оставалось ничего другого, как сообщить редактору, что на эту тему невозможно написать страшный рассказ.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.