Мать прислушивается. Из-за деревянной переборки доносятся, перемежаясь, два женских голоса: негромкий, с ясною дикцией, как голос учителя, когда он диктует, и молодой, взволнованный, сбивчивый, звонкий:
- Не понимаю, Ирина, столько лет учили меня, вы же с мамой во всём себе отказывали, чтобы мне помогать, а теперь вдруг, здравствуйте, всё бросить...
- Ты, Саша Некрасова, - и отказываешься?!
«Ещё, чего доброго, перессорятся. И это в первый воскресный день, когда, наконец, все в сборе!...» В суете смены тёмно-красных отсветов и теней из печки мать орудует над воскресным пирогом. Ещё не рассвело, но в комнате, откуда широкой полосой падает в кухню свет, ярче солнечного полудня от электричества. У Некрасовых заведено и в дни отдыха вставать рано. Так было, когда под невысоким, уютным потолком здесь звучал негромкий смех Павла, ирининого мужа, любимца семьи, и гремел, катаясь на трёхколёсном велосипеде по деревянным полам, Юрка, их сын. «Конечно, - соображает мать, теряя и вновь улавливая нить спора, - Ирина много лет в партии, ей виднее».
За краем незатейливой полотняной портьеры с побелевшими в стирках бубенчиками стоит Ирина. Лица её не видно, но мать ли не представит его тотчас мысленно? Опять многотерпеливою мягкостью заменено выражение настороженно хмурое, с которым вернулась она из партизанского отряда. И волосы на затылке острижены по-прежнему коротко, «по комсомольски», только выделяется белая, словно чужая, полоса - след пережитого. (Павел пал в боях за Ленинград, Юрка не вынес многотысячевёрстного пути - эвакуации на Алтай.)
- А папа-то как мечтал, чтобы!... - в утренней тишине звучит растревожено, звонко голос Саши.
Младшая дочь, она двенадцатью годами моложе Ирины. Её девочкой эвакуировали к дальним родственникам на Алтай, там она закончила школу и вот теперь только, после института, приехала домой.
Лицо Саши освещено ярким электрическим светом без тени. Круто очерченный подбородок выдаёт упрямство.
«И Саша тоже права по-своему...» - мать вздыхает и останавливается в дверях.
Саша яростно защищается, выдвигая против сестры доводы, один убедительней другого, как она думает.
Саше нелегко далась учёба. Отношения с родственниками на Алтае были совсем не те, о которых говорила Саша в письмах. И четырёхлетний Юрка болел серьёзно и долго... А горечь утраты, чувство непоправимой вины перед сестрой? И без вестей от Павла. Сколько раз решала бросить всё, пойти работать на завод. Но вспоминала мечту отца, наказ родных: отправляя её, они твердили:
- Одно помни: учись, мы все будем этим жить... И оставалась, училась.
- И, наконец, я географ! - взрывается Саша.
- Не о том речь, - останавливает её Ирина поднятием руки, как в классе. - Уроки географии ты можешь вести.
Ирина сама вызвала Сашу на разговор. Дело в том, что не успела Саша приехать, как вызвал её райком комсомола, затем - партии. И Фёдор, когда-то дружок Павла и одноклассник Ирины, теперь секретарь райкома партии, заявил, что «есть мнение» направить Сашу в школу старшим пионерским вожатым. Помнят, как в школе ученицей она работала с младшим отрядом. Есть «дар». Живая, умеет организовать. «Так, вдруг!» - воскликнула Саша. «Вдруг, Саша, ничего не бывает», - возразил ей секретарь. А Саша: «В порядке комсомольской дисциплины - пожалуйста!».
«Нет, - волновалась Саша, сбегая по райкомовской лестнице, - придумали тоже! Что за ерунда? Вон сколько у них десятиклассников. Подберут!»
- Вчера у меня Нина была! - выкрикивает Саша, с силой прижав к бокам две диванных подушечки (как будто они-то и придают ей неуступчивость); она выкладывает «доводы», в сущности, хватается за что попало. - Помнишь, толстенькая такая? Она вожатая. Замучилась! С утра и до вечера на обе смены. А в воскресенье она же их и в кино и в театр.
Ирина нетерпеливо пожимает плечами. Саша видит: сестра подалась вперёд, сейчас заговорит. И Саша выпаливает со страхом:
- А Павел-то! Он... Ирина выставляет руку ладонью вперёд:
- Оставим Павла. А если уж на то пошло, то Павел был коммунист верный. Всегда шёл, куда партия пошлёт, даже на смерть.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.