Событие грянуло

«Фасоны очень изящные, - написала она в анкете, - и в то же время ненужные».

О лицемерка! О жертва старого Москвошвея! О хмурое, осеннее, осеннее безрадостное существо! Как долго мучили тебя ужасными балахона ми, еще и по сей час торчащими в иной нашей витрине, что ты прониклась таким недоверием к изящному! Почему же не нужно изящного? Кто просит тебя ходить в смазных сапогах, в гимнастерке, в юбке, переделанной из красноармейской шинели? Кто сказал, что это ортодоксально, социалистично, благонамеренно? О заблудшая в москвошвеевских дебрях душа! В самых ярких, легких, весенних, крылатых платьях должны ходить люди нашей страны. Как же не быть им красивыми, если дело их, если сами они украшают мир! Если радость, веселье, свобода пришли, с ними на седую нашу планету! Ведь, несомненно, самые весенние, яркие, праздничные одежды будут созданы именно теперь, в наши дни.

Однако вернемся на выставку. Она была устроена в фойе театра Ленсовета. Это умно. Ее осматривали праздничная театральная публика, отдыхающие люди, те самые, что так долго собирались в театр, выбирая наименее уродливые платья из купленных когда - то в Москвошвее На всех моделях висели номера. Посетителям предлагали высказать в анкетах мнения об отдельных моделях. Плакат извещал, что в производство будут пущены платья, заслужившие наибольшее число одобрительных отзывов. Несколько дежурных сотрудников опытно - технической фабрики Мосбелья давали публике объяснения по каждой модели.

И публика валила на выставку валом. Не только театральная публика. В дневные часы сюда приходили курсанты, актрисы, колхозницы, металлистки, вагоновожатые, проходчицы Метростроя. Около десяти тысяч человек посетило выставку организованным путем. Не считая прибежавших самочинно, не считая каждодневной театральной публики.

Женщины ходили по выставке тесно сплоченными группами, если хотите, бригадами. Они потрошили модели, старались заглянуть в тайны покроя, требовали карандашей и бумаги, чтобы зарисовать полюбившиеся платья. Они удивлялись, что не продаются выкройки. Они во всеуслышание заявляли свое недовольство бумажными фабриками, которые не могут дать в достаточной мере бумаги для выкроек. Они просили поместить модели в следующем журнале мод. Иные выходили с выставки просто художницами: десятки «эскизов» понравившихся платьев были рассованы по карманам

Кто же были эти женщины?

Вот квалифицированный отзыв:

«Платье № 17. Основной недостаток - отсутствует воротник. Если платье оставляете без воротника, то необходимо сделать побольше декольте».

Кто это написал? Актриса? О нет! Где сказано, что только актрисам дано уменье разбираться в красивой одежде? Под отзывом подпись: «Инструктор ленинского райкома ВЛКСМ, 24 лет».

Вот более непосредственное высказывание:

«Очень оригинальный сарафанчик!» Подпись: «ТЕХНИК ПО ИСПЫТАНИЮ БУМАГ ГОЗНАКА, ЖЕНЩИНА, 26 ЛЕТ».

Таких - подавляющее большинство. Пишут работницы, студентки, слесаря, кондукторши, домашние хозяйки. Последние - очень выспренне. Например:

«Изумительно оригинальное платье № 42»

Однако большинство отзывов написано более деловым тоном. Беспредметный восторг домашней хозяйки затерялся среди очень спокойных и обстоятельных замечаний, помогающих опытно - технической фабрике нащупать вкусы наших женщин. Анкеты подсчитывались как когда - то шары на выборах. Выявлялись модели - победители, платья - чемпионы.

Всех соперниц положила на лопатки модель № 7. В чем ее тайна? Очень простое, спокойное платье. На обшлагах и воротнике сияет яркая как птица отделка. Но «пущена» она очень толково, что называется «чуть - чуть». Конструктор модели допустил это «чуть - чуть» в осторожной пропорции, чтобы не превратить платье в дурацкий калейдоскоп. Урок не только портнихам, но художникам, работающим по расцветке тканей.

Среди моделей - чемпионок - модель № 40. Это целый Магнитострой. Она напоминает детские строительные ящики «Сделай сам». Тайна этого платья состоит в том, что оно разбирается как часы или как пожарная лестница. В первом своем варианте оно представляет собой феерию с пелеринками, складками, жакеткой - театральный наряд. В последнем варианте этот Магнитострой одежды превращается в простенький домашний сарафанчик. Платье допускает три таких превращения. Совершаются они при помощи съемных рукавов, жакеток, воротничков и т. д.

Здесь, пожалуй, нащупана очень правильная идея. Дело в том, что большинство забракованных моделей женщины ругали как раз за то, что платье сделано раз и навсегда. Материя так изрезана, что переделать платье нельзя. Такие модели изруганы довольно сильно. Разборные как пожарная лестница платья тем и приятны женскому сердцу, что позволяют изменять его без помощи ножниц и швейной машины.

Остроумием и простотой отличаются также работы Егоровой. Это молодая конструкторша, окончившая факультет художественной обработки тканей при Текстильном институте. Ее модели вызывали на выставке чуть ли не рукоплескания. Эффекты этих моделей очень сильны, но всегда основаны на очень простой идее.

- Как же сделана эта бретелька? - спрашивала посетительница.

Бретелька в самом деле выглядела очень живописно и замысловато. И вдруг инструкторша разворачивала бретельку, и оказывалось, что сделана она из прямого куска материи, а замысловатая форма объяснялась тем, что бретелька остроумно сложена и закреплена на пуговице.