С этих позиций можно рассмотреть и муниципальную (коммунальную) собственность — собственность местных Советов. Сюда бы отошло коммунальное и дорожное хозяйство, транспорт, базовые медицинские, образовательные, зрелищные, спортивные и культурно-просветительные учреждения соответствующих территорий, рекреационное хозяйство и т. п. Совсем не обязательно муниципальную собственность распространять на торговлю, питание, услуги, местные предприятия пищевой и легкой промышленности. Здесь весьма эффективными могут оказаться различные кооперативно-индивидуальные формы собственности. Вряд ли стоит местные Советы превращать в подобие местного концерна.

Спору нет, республиканская собственность не без проблем. Известно, что общенародные предприятия неравномерно распределены по республикам. Поэтому одни из них получат в свою собственность до двух третей имеющегося промышленного потенциала, а другие (как РСФСР, например) — лишь четверть. Каков же выход? На мой взгляд, путь один — отдать в общественную-собственность равную долю в объеме, допустим, 25 — 30 процентов. Почему бы, скажем, той же Российской Федерации не оставить многие предприятия тяжелой индустрии? Ей тогда легче станет налаживать торговлю с другими республиками. Впрочем, реальны и иные варианты. Так, фонды, переходящие в республиканскую собственность, можно выкупать. Если же их бесплатно передавать республикам, тогда тем из них, у которых доля общесоюзных фондов выше, обоснованно предоставить соответствующие компенсации. В таком случае достижима эквивалентность.

А как быть с землей?

Социализм — не община

Десятилетиями долбилось, вещалось всюду: при социализме земля принадлежит только государству и никому другому, в чем одно из основных преимуществ нового строя. Уходили годы, а преимущество это что-то никак не давало о себе знать: полупустые прилавки. упадок колхозно-совхозного производства, нарастающий импорт сельхозпродуктов, запустение земель и истощение лучших в мире черноземов... Все говорило о том, что дело-то не в плохих погодно-климатических условиях, а в госсобственности на землю...

Уместно вспомнить: в свое время идея национализации земли рассматривалась не как самоцель, а как способ ее изъятия у помещиков и передачи ее крестьянам, которые получили более 150 миллионов десятин. Сталинщина распорядилась по-своему. Крестьяне утратили право на надел, насильственно зачислялись в колхозы и лишенные всякой самостоятельности совхозы. Фактически земля попала в руки Административной Системы и стала использоваться как средство внеэкономического принуждения селян...

А как нынче быть с землей? Передать ее в исключительную собственность республик? Но где гарантии, что и на этот раз наделы не отберут у крестьян?.. Явным паллиативом просматривается и попытка решить земельный вопрос с помощью аренды, которая в лучшем случае делает крестьян полузависимыми. Однако они не желают с этим мириться. Да и почему, спрашивается, отдельного крестьянина надо ставить в зависимость от колхоза, Совета или государства? Почему у отдельного человека должно быть меньше прав, чем у коллектива или общества? Разве социализм совместим с общинными порядками?!

Будем откровенны. До сих пор ощущается боязнь отдать землю тем, кто ее обрабатывает. Мы так долго убеждали себя в несоциалистичности такого шага, что уже сами не знаем, чего опасаемся. Хотя, что уже очевидно для многих, несоциалистична та собственность, которая превращает ее владельцев в избранных, которая позволяет использовать ее против интересов общества, для получения незаслуженных доходов. Следовательно, и здесь не обойтись без денационализации значительной части сельхозугодий. Но она, денационализация, не исключает, напротив, предполагает и многообразие форм собственности на землю — индивидуальная, коллективная, муниципальная. республиканская, государственная...

Богатый работник — богатое государство

Каждой системе собственности соответствует своя система налогов. Что мы имеем сегодня? Когда-то Бухарин, защищая крестьян от разорительных поборов, с недоумением спрашивал: зачем резать курицу, которая несет золотые яйца? Мы и сегодня вправе задаться таким вопросом.

Принято считать, что у нас чуть ли не самые низкие в мире налоги на заработки — не более тринадцати процентов. Вроде бы умиляющий показатель. Однако, читатель, попробуйте ответить на вопрос: если мы так мало отдаем, то почему у нас так мало остается? Тезис о низких налогах — миф. Дело в том, что при их подсчете учитывается лишь одна статья реальных налогов — прямой (подоходный) налог с населения. В прошлом году он составил 33,6 миллиарда рублей. Но при этом умалчиваются или «забываются» еще два крупных канала изъятия средств у населения. Так, средства на социальное страхование (28,6 миллиарда рублей) взимаются с фонда зарплаты еще до ее выплаты. Другой канал — косвенный налог с оборота, который мы все незаметно для себя оплачиваем, заходя в магазины. Он включается в розничную цену и составляет 101 миллиард рублей (!), но в налогах на население не учитывается. Зачем беспокоить людей? Поэтому фактические налоги на доходы, по нашим оценкам, составляют около пятидесяти процентов! Учитывая крайне низкий уровень наших доходов, приходится признать, что в СССР один из самых высоких налогов на заработки.

Но и это, к сожалению, не все. Ведь есть и прибыль. В 1988 году она составила 257 миллиардов рублей. И что же доходит до работников? Пятая часть — через фонды экономического стимулирования. Около половины всей прибыли идет в госбюджет. А остальное расписано "всевозможными инструкциями. Кто же собственник прибыли? Отнюдь не работник. Получается, что в среднем он реально получает около 35 процентов от созданного своими руками продукта. Можно ли эффективно работать на таких условиях? «Зарезанные курицы» золотые яйца не несут. Между тем в развитых странах рабочие, как правило, получают не менее 60 процентов созданных благ.

Да, надо решиться и на радикальные изменения в распределении национального дохода. Почему бы это не предусмотреть в Законе о собственности? Основную часть созданного продукта (не менее 60 процентов) должны получать сами работники. При определении налогов не стоит увлекаться и забывать о главном — об их посильности и разумности. Нельзя налоги приспосабливать к растущим расходам. Разумная, незатратная экономика расходы соизмеряет с доходами. Пора отказаться от порочной тактики скрытого накручивания налогов и перейти к жесткому лимитированию расходов госбюджета. По нашим прикидкам, их предстоит «ужать» не менее чем наполовину. Кто не рискует, тот... Впрочем, какой тут риск? Эффективный труд работников перекроет сокращение доходов общества. Об этом и расчеты говорят. Если работникам отдать необходимое, то благодаря росту производительности труда (предположим, в три раза) доходы госбюджета — даже при сокращении всех налогов вдвое — составили бы на 1989 год около 650 миллиардов рублей вместо планируемых ныне 458 миллиардов рублей. Учтем и то, что чем выше уровень доходов, тем больше средств можно отдать обществу. Увы, в свое время все-таки возобладали фискальные настроения, и мы имеем то, что имеем. Лишний раз убеждаешься: государство может быть богато, если богаты его граждане-работники.

И потом. Какой смысл в изымании налогов? Во всем мире они уплачиваются. то есть вносятся, самим работником после получения соответствующих доходов. Люди должны хорошо знать, кому и сколько они платят. В конце концов это их право как налогоплательщиков. Кстати, о правах. В Законе о собственности вполне уместно провозгласить и закрепить суверенность всех форм социалистической собственности, неприкосновенность имущества и доходов, невмешательство в дела коллективов. А пока, увы, люди бесправны перед административным произволом. страдает дело.

Июльские забастовки шахтеров вспыхнули не вдруг: у народа иссякает запас терпения. Многие теряют веру в перестройку и, что особенно тревожно, начинают во всех бедах винить ее. Одни, не двинувшись вперед, готовы откатиться назад. Другие могут утратить контроль над собой и оказаться во власти самых худших инстинктов.

Переломить негативные тенденции способны лишь радикальные преобразования, и прежде всего в экономике, ее основе — системе собственности.

На нынешней сессии парламента страны намечено обсудить и принять Закон о собственности. Его ключевое значение очевидно. Поэтому так важно Закон наделить потенциалом прорыва, аккумулировать в нем энергию масс, достаточную для самых глубоких преобразований. И основное здесь — сделать человека труда реальным и главным собственником самых различных ее форм, не превратить его в полусобственника с неопределенными, весьма неясными и размытыми полномочиями. Никакие заменители собственности, никакие ее квазиформы, как свидетельствует наш и мировой опыт, не способны обеспечить динамичное и эффективное развитие экономики. Конечно, превратить человека в реального, цивилизованного собственника теперь уже не так-то просто. Однако иного выбора нет. Время экспериментов и полумер исчерпано.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.