День проглочен фабрикой, машины высосали из мускулов людей столько сил, сколько им было нужно. День бесследно вычеркнут из жизни. Человек сделал еще шаг к своей могиле...

Читали «Мать», «Ткачи», «Андрея Кожухова», «Овод». Поражались, восхищались, сравнивали со своим положением, с заводскими делами. Парню, о котором главная наша речь, стукнуло 18 лет. Шел кровавый 1915 год. Парень умел связывать далекий грохот орудий с событиями из книжек и пинками хозяйских приказчиков. Когда он говорил, по комнате плыла тишина. Ребята не пропускали его слов.

Постепенно ребята из культурного кружка стали вести себя гордо. Некоторые, после того как приобщились к культуре, порвали всякую связь с бывшими своими приятелями - любителями нескучной жизни, - с девчонками, бутылками, кистенями.

Жили дружно, выпивали редко, заходили иной раз побаловаться парою чаю в извозчичью чайную. В свободные вечера и по воскресеньям приятели двигались табуном к нардому, в сад, где показывали мексиканских контрабандистов. Изредка спокойно поглядывали на «стенку», в которой бились до визга, до кровавой бездумной ярости десятки знакомых людей.

Так было, первое время. Но за гордостью пришли тревога и чувство одиночества. Стены «либерального клуба» начинали отгораживать ребят от рабочего мира. Презрение к девчатам перерастало в тупое чванство...

Ребята стали приходить в нардом и к киношкам не для того, чтобы наблюдать...

Кружок стал пополняться новичками. Коренастый парень, знакомый читателю, привел нескольких потерянных в драках друзей. Остальные также вели своих - с разных улиц, с разных заводов.

Между страниц книжки в цветастой обложке проникла в клуб большевистская листовка с завода. С Печатного двора свистнули и притащили в кружок тайные государственные протоколы. Читки в поздние часы становились все более занятными.

Слава о сборищах пролетела над Петроградской стороной. Иной раз вваливалась в клуб шумная подвыпившая орава. Парни начинали кричать и буйствовать. Коренастый парень отыскивал заводилу:

- Хотите слушать, рассаживайтесь и до поры помалкивайте, а не то - счастливого пути.

После таких слов наступало мрачное молчание. Оно рассеивалось обычно после необидной шутки коренастого парня.

Если, несмотря на тихий подход и на мирные переговоры, буза продолжалась, парень вышвыривал по очереди крикунов. Остальные утихали или с грохотом, со звоном, с руганью выбирались на улицу. Коренастого парня приучались уважать не только за ясные слова, но и за крепкий кулак.

У него подход имеется подходящий, - сказал как - то один из пострадавших. На заводе Шаплыгина сверкали под руками квалифицированных рабочих хирургические инструменты. У коренастого парня хватило времени и решимости овладеть высокой инструментальной квалификацией. Он дружил с младшими учениками. помогал им учиться. За ним начинали уже поглядывать благонадежные люди. Парень был сдержан. Младшие ученики передавали в цехи его тихие слова:

- Сказал, собраться надо у проходной...

Три раза собирались, читали большевистские листовки...

В клуб принесли весть о забастовке путиловцев. Желтую листовку передавали из рук в руки на лекции по анатомии. Бородатый лектор поражался необычайному гулу на его лекции. Раскрашенный скелет улыбался.

На другое утро полетела по заводам и казенным домам эстафетная весть о путиловской забастовке. На заводе Шаплыгина поднялась буза. Приближался 1916 год.

Жандармы знали теперь о каждом движении коренастого парня. Он встречался несколько раз с людьми, состоявшими под негласным надзором. Он не нервничал, не кричал особенно на сходках, но его всегда окружала «ненадежная молодежь»...

Несколько штатских сидели в прокуренной комнате полицейского участка. Пристав раскапывал глянцевитые бумаги. Один из штатских тихо называл фамилии. Он назвал одну - и поглядел на дверь: ему послышалось за ней шлепанье босых пяток...

Коренастый парень читал тонкую книжку. В его комнату влетел младший ученик, он задыхался от волнения:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.