Смерч

- Эх, ты... математик! С чего ж взял, что за шпионами - то?

- Спросил.

- Ну? У их и спросил? - в голосе деда прозвучало любопытство.

- У них. Горбоносый так это на меня поглядел. Ты комсомолец? - говорит, дисциплину партийную знаешь? Ну, так смотри, чтоб ни гу-гу!... Дед встревожился. Красный огонек мелькнул дугою вниз мимо Леськи.

- Непутящий ты, Леська. По - старому говорится - не суй носа в чужое просо. Ну, что ты в секретные дела путаешься?

- Ничего, сойде - ет, - успокоительно протянул Леська. - Я и тебя, дед, пришил.

- То - есть, как это пришил?

- Деду моему, говорю, Савватию можно сказать. Лучше стараться будет. Он, говорю, хотя и беспартийный, а за советскую власть горой. В семнадцатом Зимний дворец брал и комитетчиком был. Боевой, говорю, старичина...

- Ну, ну, - самодовольно перебил дед, - ты расхвалишь.

Трубка вернулась на свое место, с треском вспыхнул красный огонек, сверкнули маленькие живые глазки, выскочил широкий нос, и заструилась вниз сивая борода.

- Поскорей бы выехать надо, - озабоченно сказал Леська, - торопят они.

- Нельзя, брат. Ишь непогодь. До рассвета не угомонится.

- Видать, все трое партийные, - голос у Леськи серьезный и задумчивый.

- Не иначе, - подтвердил дед, - на такое дело всякого не пошлют.

Сумерки сгустились в ночь. Дождь почти перестал, и редкие капли тяжело шлепались над головой в борт лодки.

Леська прислонился к дедову плечу и задумался.

Думал Леська о партии.

II

Над озером виснул прозрачный туман. Было оно в широких розовых складках, ласково трогало берег легкой волной, и с трудом верилось, что это оно так буянило ночью. У берега покачивалась тупорылая большая сойма, и с верхушки мачты по свернутому в жгут полотнищу паруса растекалась красная усмешка зари.

Леська обогнал трех в шлемах, наклонился к волне, поймал ее горстями и брызнул мутноватою водою себе в лицо. Приятный холодок дробью чиркнул по телу, и Леське стало весело. Приложив руки ко рту, он закричал озеру: