- Я, я, - выходил из себя становой, - я вас простил, я сквозь пальцы посмотрел на ваши поступки. Я вас всех арестую!

Сход дружно и весело ответил хохотом. Бабы закрывались фартуками и фыркали. Звонко резвились босые, полунагие ребятишки, сновавшие вокруг схода.

- От хорошо, - спокойно сказал Платон Кутьков, - на готовые хлеба, барин. Было б за что арестовывать, чтоб - то неграмотные мы - не догадываемся.

- Вы, вы бунтовщики! - свирепел бессильно и жалко Алексей Васильевич, вдруг потеряв всю грубую и крепкую силу голоса.

- Р - расходись! Чего его слушать! - крикнула изо всех сил Енька. - Ума от его беседы не наберешься. Охоч, да не горазд! Пускай сам сперва поучится с народом разговаривать! Кричать мы сами гораздники!

- Куда, куда они? - весь трясся Алексей Васильевич, пораженный пренебрежением, с каким сход быстро раздвинулся, бабы скоренько побежали в разные стороны, ребята со свистом и гиком понеслись вдоль улицы, старики, не оборачиваясь на его охрипший вопль, словно не слыша его, равнодушно пошли по избам.

- Ка - а - к они смеют? Что же это за народ! Кто они? Кто их научил? Стражники, - догнать, догнать!

Стражники поскакали. Они хлестали по простенкам нагайками, матерились, вызывали мужиков. Бабы, заметив стражников, кинулись стремглав наутек. Стражники успели вернуть Платона Кутькова, Терехина и Подувалова. Мужики спокойно стояли перед Алексеем Васильевичем и не сводили с него глаз.

Становой подавленно вглядывался в урядника и старшину, будто не понимая, где же остальной народ и зачетм стояли теперь перед ним только три мужика. Антип Иванович и урядник и стражники виновато отводили глаза в сторону.

- Взять их! - внезапно расслабленно сказал Алексей Васильевич, - и доставить ко мне в стан. Я с ними там поговорю! Я их допрошу - у! Они у меня узнают, как бунтовать! Я с ними потягаюсь!

Алексей Васильевич поехал отдохнуть к уряднику. Там на паях со старшиной был подготовлен стол. Становой выпил, закусил. Он не мог забыть своей неудачи. Она казалась ему такой же позорной, как неудача Афанасия Александровича незадолго до этого. Даже больше. Он не прощал себе, что растерялся, что не приказал стражникам проучить разбегавшийся со схода народ. Навеселе, пододвигая к себе ближе урядника и старшину, он, оправдываясь, вполголоса говорил:

- Я, знаете, припомню, припомню! Я так не спущу! Народ разбалован. Я в Угольском фабричных усмиряю, а м - мужи - ков и подавно проучу!

Когда ближе к вечеру, становой порядочно подвыпил, в урядницкой квартире, украшенной березками, ему так понравилось, так молодая поувядающая листва, кстати, запахла и пробудила в нем умиротворение от пережитых хлопот, что он развеселился, запел и даже всплакнул.

Тогда и прибежал опрометью перепуганный писарь Кузьма Кузьмич с неожиданной вестью: бабы вломились в волостное правление, открыли холодную и отбили мужиков. Афанасий Александрович поспешно начал искать свою шашку.

- Да врешь ты! - воскликнул обомлевший старшина. Алексей Васильевич сморщился, пьяно мотнул головой, что - то такое соображал - и вдруг рассмеялся.

- Блюстители порядка! - закричал он насмешливо. - Если давеча не справились, теперь и подавно не угадаем в точку.

Держать фронт по бутылкам!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.