Сияние Китая

Однажды цех посетила делегация советской молодежи. К Ли Шань - чжуну подошел парень, поздоровался за руку.

- Что, браток, не ладятся дела?... А ну - ка, дай мне спецовку.

Ли Шань - чжун не понимал парня, но тот уже сбросил с себя пиджак, засучил рукава рубашки, схватил лопату и двинулся к печи.

- Давай, давай спецовку!

И тут, у печи, они вдруг обрели общий язык.

- Пробу! - кричал парень, и все шестеро готовы были влезть в самое пекло.

Через 7 часов 55 минут плавка была готова. Струя металла солнечным блеском озарила цех. Прощаясь с друзьями, парень спрашивал:

- Теперь ясно, как надо?

Ли Шань - чжуну все было ясно. Он не пропустил, ни одного замечания опытного сталевара, запомнил все его движения. Казалось, у печи осталась частица мастерства этого необычного гостя.

На следующий день бригада Ли Шань - чжуна приступила к работе смелее. Укрощая огненного дракона, она чувствовала незримый локоть друга и одержала удивительную победу: выдала плавку за 7 часов 22 минуты! На третий день процесс сталеварения сократился еще на 22 минуты, а затем бригада добилась ускоренной плавки - за 6 часов 55 минут. Это был рекорд, о котором заговорили газеты. В тот же день в цех принесли телеграмму из Шанхая: советский сталевар, еще путешествовавший по Китаю, поздравлял бригаду с производственной победой.

Все это произошло три года тому назад. Ли Шань - чжун давно перешел работать мастером в третий мартеновский цех, а за печью, на которой магнитогорский сталевар Колесников провел опытную плавку, так и укрепилось с тех пор название «печь молодежной дружбы».

Сегодня на этой печи работает бригада сталевара Хань Вэй - юя - ученика Ли Шань - чжуна. Она поддерживает переписку с Колесниковым. Борясь за «большой скачок» в металлургии, бригада «печи молодежной дружбы» добилась средней продолжительности плавки - 7 часов 12 минут.

На мартенах, у домен, в прокатных цехах Аньшаньского, Маань - шаньского и других металлургических заводов все шире развертывается борьба за металл. В этой борьбе участвует буквально каждый рабочий. Люди приходят в цеха на час раньше, чтобы привести в порядок свое рабочее место, и уходят на час позже, лишь бы перевыполнить план, сделать «скачок». Трудовой подъем дает неслыханные результаты.

Аньшаньский комбинат строили японцы в годы первой мировой войны. По проектной мощности он должен был давать 1 800 тысяч тонн чугуна и 1 300 тысяч тонн стали в год. Но наивысшие показатели, которых удалось добиться японцам, оказались почти вдвое ниже проектных.

Старый рабочий, коммунист, доменщик Ба Мин - шань, работавший на заводе еще при японцах, с негодованием вспоминает те мрачные дни.

- Жил хуже собаки. Работал так: кругом японцы, надо, не надо - ругают, дают пинка. А кушал что? Кукурузу да гаолян, и тот неочищенный, будто свинья. Рис или мука - это доступно было только японцам. Ну, так и работали.

- А теперь?

- Теперь!... Теперь завод наш и план наш. И рис есть, и мука есть. Заработок такой, что при японцах я и в год не получил бы того, что мне платят за один месяц. Разве можно плохо трудиться?... Дума про «большой скачок» в голове днем и ночью.

Во время второй мировой войны комбинат был разрушен и заброшен. Только после освобождения вновь задымили его трубы. Народный Китай при помощи советских специалистов восстановил и реконструировал цеха и домны. По проекту девять домен теперь должны были давать в год 2 500 тысяч тонн чугуна, но «думы про «большой скачок», растревожившие тысячи таких, как Ба Мин - шань, почти удвоили мощность. Те же девять домен дают сейчас более четырех миллионов тонн чугуна.

Мартены комбината рассчитаны на выплавку 3 200 тысяч тонн стали в год, а такие сталевары, как Герой Труда Лю Мин - шин, коммунисты Ли Шань - чжун, Хань Вэй - юй и другие, заставили огненных драконов совершить «скачок»: мартеновские печи к концу года дадут около четырех с половиной миллионов тонн стали.