ШЕСТЬ ДЕСЯТИЛЕТИЙ С ИМЕНЕМ ЛЕНИНА - ЗТО САМООТВЕРЖЕННЫЙ ТРУД ВО БЛАГО РОДИНЫ, ВЕРНОСТЬ КОММУНИСТИЧЕСКИМ ИДЕАЛАМ МНОГИХ ПОКОЛЕНИЙ КОМСОМОЛЬЦЕВ.

«Вам, вероятно, приходилось слышать рассуждения о том, что только в юности человеку свойственно быть романтиком, мечтателем. И будто с возрастом это непременно проходит. Обступают, мол, со всех сторон житейские заботы, и для мечты, для стремления к высоким идеалам не остается места. Что ж, с некоторыми людьми так оно и случается. Но это вовсе не закон природы. Во всяком случае, в нашей стране он обязательного действия не имеет и не должен иметь.

Мы живем по другому принципу, по принципу революционеров. По тому, что завещал нам Ленин, призывавший борцов за создание нового общества: "Надо мечтать!». Как никто другой, сам Владимир Ильич и в молодости, и в зрелые годы, всегда, вплоть до последних дней жизни, умел мечтать вдохновенно и заразительно. Его главная мечта – о коммунистическом будущем нашей Родины – живет в умах, сердцах и делах советского народа. С нею мы никогда не расставались, никогда не расстанемся. И сейчас, когда у нас за спиной десятилетия социалистического строительства, когда мы стали мудрее, реалистичнее в оценках своих перспектив, мы научились и вернее, надежнее прокладывать путь к осуществлению нашей высшей цели – коммунизму».

Из речи Генерального секретаря ЦК КПСС. Председателя Президиума Верховного Совета СССР

К.У.ЧЕРНЕНКО.

на Всеармейском совещании секретарей комсомольских организаций

На редкость близким родством породнен комсомол с Лениным – родством молодости. Штурманы Октября, близко стоявшие к Ильичу, знали, видели, свидетельствуют: он был молод и в свои пятьдесят три года, он остался бы молодым всегда, сколько бы ни прожил на свете, потому что молода революционная отвага Ильича, молод ленинизм – от него веет мировой молодостью, колоссальным будущим... И сам Владимир Ильич еще в зоревые годы первой русской революции произносит вслед за Энгельсом манифестальные слова о вечной молодости коммунистического движения:

– Мы партия будущего, а будущее принадлежит молодежи. Мы партия новаторов, а за новаторами всегда охотнее идет молодежь. Мы партия самоотверженной борьбы с старым гнильем, а на самоотверженную борьбу всегда первою пойдет молодежь... Мы всегда будем партией молодежи передового класса!

От истоков большевизма и алых всполохов на Пресне, от Октябрьского штурма и буденновских лав, от закладки социалистической государственности и первого советского букваря восходят думы Ильича о продолжателях революционного дела, о молодой смене, о коммунистических наследниках. Этими думами наполнена «бездонно глубокая», как определяли современники, ленинская речь на Третьем комсомольском съезде – из тех глубин и черпаем мы лучистую силу коммунистической энергии. Но кроме исторической речи – сколько же Ильичем было передумано о судьбах юношества, сколько переговорено, что называется, без конспектов и стенограмм. Вглядимся в редкие ленинские снимки и кадры кинохроники, вчитаемся в лаконичные строки записок и писем, вслушаемся в доверительный тон воспоминаний: Ленин постоянно в плотном кольце посветлевших юных лиц вчерашних фабзайчат, красногвардейцев, культармейцев... Он ежедневно общается с ними, живет их заботами и мечтами. Не по томам классического наследия, а по наглядным будничным урокам революции называет Владимира Ильича своим первым учителем самая ранняя комсомолия. И не только учителем – добрым отцом, всепонимающим другом, справедливейшим из товарищей!

Сколь же тяжким был для них удар невосполнимой утраты – смерть Ильича. И сколь страстным, по-сыновьи выстраданным, сознание долга: продолжить, довершить отцовское дело.

И прежде, чем юношество Страны Советов услышит крылатые слова Шестого съезда РКСМ: «Не для красного словца...» – оно скажет свое сокровенное слово.

...Где-то в рабочих кварталах на Красной Пресне в молодежный клуб стекаются сотни питомцев пятого года, Гаврошей Октября, с самодельными плакатами из кумачовых лоскутов и красных скатертей. Еще Ильич в пути, в последнем, надрывающем людскую грудь пути из Горок в Колонный зал, а молодые, движимые первым горячим дыханием боли, собираются вместе. Кажется, даже воздух до предела уплотнен над неподвижными головами скорбного собрания – весь из молчаливого плача и непреклонной воли. «Наш клуб, товарищи, – звучит голос организатора, – центральный, в самом рабочем районе Москвы... Есть предложение назвать его клубом «Молодых ленинцев». Думаю, что окажемся достойными великого звания учеников любимого учителя... Нет возражений? Единой грудью выдыхает зал: «Нет!» Звучат слова как присяга: мы теперь не просто комсомольцы, не просто рабочие ребята, мы сейчас – молодые ленинцы. Ильич нас учил – живите так, чтобы быть примером. Значит, все лучшее – в комсомольский коллектив; все худшее – пьянка, вранье, нетоварищество – как сорную траву с поля вон. Всё в клубе – в каждом кружке, в каждом деле, в каждом человеке должно говорить о том, что мы – молодые ленинцы.

...Где-то в приграничном Берездове вот уже несколько недель пластом слег «неистовый комиссар», без малого как год прибывший из Шепетовки. Коварная рана, низвергнувшая его в кавалерийской атаке, безжалостно скрутила сорок месяцев спустя. Он, девятнадцатилетний «ветеран» гражданской, секретарь райячейки Николай Островский, только-только – в пятую годовщину РКСМ – переведенный кандидатом в члены партии, чувствует себя обреченным. Но в черный январский понедельник 1924 года какая-то неистовая сила подняла его и поставила на ноги. Он запахнулся в свою длиннополую шинель, взял в руки посох и двинулся в райком. Траурный портрет над знакомым порогом страшнее сабельного удара в бою... Темный туман наседает на плечи, горло сжимают спазмы. Он не мог вымолвить ни слова, мог только слушать и чувствовать, как ложится в глубь души каждое слово партийного призыва и прорастает живой ленинской силой. Годы спустя его спросят о самом волнующем дне, и он назовет тот день, когда к его постели придут сестра и брат Ленина – Мария Ильинична и Дмитрий Ильич, когда он услышит их сердечное признание: гордимся и радуемся высокому качеству выплавленной стали.

...Где-то в приволжском Буинске, близ родных мест Владимира Ильича, его безвестный тезка – комсомолец Владимир Тукальский доверяет листку бумаги самую сокровенную клятву, которая теснит грудь, может быть, сотен тысяч таких, как он:

– Я, член Российского Коммунистического Союза Молодежи, сегодня над свежей могилой вождя и учителя Владимира Ильича Ленина клянусь все свои силы, все стремления, всю свою жизнь посвятить выполнению заветов Ильича, борьбе задело победы рабочих и крестьян всего мира... Клянусь, что знамя революционного марксизма, поднятое Ильичем, будет вечно моим знаменем... Клянусь в тернистых, извилистых, опасных и трудных путях к победе никогда не поддаваться усталости, колебаниям и унынию. Клянусь выковать из себя твердого, закаленного, непобедимого ленинца!

...Еще Ильич – в Колонном зале, еще пролетарская коммунистическая Москва – в почетном карауле, еще до Шестого съезда – целых полгода, а Цекамолу не сдержать учащенного сердцебиения сотен тысяч присягающих на верность Ильичу. В пятницу 25 января на экстренном заседании Пленума ЦК РКСМ вносится предложение о переименовании комсомола, рассмотреть которое предстоит съезду РКСМ. Эти двадцать четыре предсъездовских недели до середины лета станут временем поистине всеюношеского референдума страны. Смысл всех высказываний от начала до конца сконцентрирован в одном устремлении: скорее провести в жизнь постановление о переименовании, «чтобы имя Ильича всегда напоминало нам о великих наших обязанностях, которые мы поклялись выполнить...».

Почти тысяча делегатов от семисоттысячного союза молодежи, собравшиеся в Большом театре, представляют собой мощное ядро не только втрое выросшей после Пятого съезда. но и качественно обновленной организации – теперь только число молодых рабочих в полтора раза превышает весь состав РКСМ 1922 года. Приветствуя в свое время Пятый съезд. Владимир Ильич высказал уверенность, что «...молодежь сумеет развиваться так успешно, чтобы ко времени назревания следующего момента мировой революции оказаться вполне на высоте задачи».

Пятнадцать месяцев между съездами составили целую историческую полосу труднейших испытаний: партийные битвы за ленинизм, прощание с вождем, ленинский призыв... И Шестой съезд может с честью подтвердить: молодежь оказалась вполне на высоте задачи, политическая зрелость приходит теперь не с годами – с каждым часом, из «союза подростков» комсомол становится «вождем рабочего юношества».

На первом же торжественном заседании, после траурных почестей, съезд с величайшим энтузиазмом принимает предложение январского Пленума переименовать РКСМ в «Российский Ленинский Коммунистический Союз Молодежи ». Председательствующий – лобастый белокурый богатырь-смолянин Николай Чаплин, считанные недели как избран секретарем ЦК, – предлагает обратиться с Манифестом ко всем комсомольцам, ко всей рабочей и крестьянской молодежи, чтобы пояснить смысл решения, чтобы каждого вооружить пониманием того, что значит научиться по-ленински жить, работать и бороться. Надежда Константиновна Крупская, вышедшая затем на трибуну, встреченная с сыновней признательностью, дает мудрое напутствие комсомолу. Если комсомол теперь Ленинский, он должен заниматься подготовкой ленинцев. А это значит – надо прежде всего изучать Ленина, узнавать Ленина, усваивать то, что им продумано и сделано для взращения молодого коммунистического поколения.

В партере и на ярусах перед Надеждой Константиновной сидят парни, которые слышали выступление Ильича в октябре 20-го, помнят, как язвительно говорил он о коммунистических начетчиках и хвастунах, любителях прикрываться красивыми лозунгами; помнят и объяснение с Ильичем по поводу названия молодежного союза; и все же Надежда Константиновна намерена предостеречь молодежь от гипноза величественных слов и наречений, от всякой показной революционности. Когда, мол. Владимир Ильич был таким же молодым, как вы, – чуть, может, постарше, – он цитировал в своей первой книге строки стихотворения Лессинга: мы хотим, чтобы нас меньше почитали, но зато прилежнее читали!..

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.