БОЛЬШИНСТВО тех машин, которые дают нам электрический ток, отапливаются нефтью, или каменным углем. В больших городах этого топлива сжигается для одного освещения сотни тысяч пудов.

Так вот: позвольте задать вам один вопрос: много ли надо топлива, чтобы освещать город Лондон (7 миллионов жителей) целый год?

— Всего 60 пудов...

— Как? И Лондон тратит сейчас только 60 пудов топлива, чтобы освещать себя целый год?

— Нет, сейчас он тратит миллионы пудов. Но мог бы не более 60...

Так в чем же дело? Что это за топливо? Откуда у него такая неимоверная сила?

Это мы сейчас об'ясним.

Если вы смешаете порох с песком, опилками, серой или паклей, — зажжете потом этот порох, то он будет гореть медленно. Никакого взрыва не получится. Сила пороха будет прявляться медленно, как будто скованная. Она медленно выделится с теплом и светом, — и только... Но дайте этому пороху сгореть не медленно, а быстро — и он взорвет. Он сразу выбросит всю свою силу, что в нем есть. Дайте теперь простому углю медленно тлеть; тогда положенный в него гвоздь накалится — и только. Но заставьте тот же уголь сгореть быстро ярким пламенем — а для этого раздувайте огонь сильными мехами — и уголь расплавит гвоздь.

Действие силы тем разрушительнее, чем скорее эта сила проявляется. Из приведенных примеров это совершенно ясно.

Теперь пойдем дальше. Что делается с углем, когда он горит?

Химик рассказал бы нам следующее. Кусок угля состоит из миллиардов мельчайших пылинок — таких мелких, что их ни в какой микроскоп не увидишь; их называют — атомами. Когда уголь горит, то атомы угля соединяются с атомами одного газа, которого много в воздухе; этот газ называется — кислородом, потому что от него почти все окисляется. При окислении углерода, из которого состоит уголь, и получается жар и свет (огонь). Это окисление угля происходит и без поджигания угля. Если куча каменного угля будет долго лежать на воздухе, то она разогревается, и куча даже может сама загореться. Но от такого медленного окисления нам нет никакого толку. Наоборот — один вред: только уголь пропадает. И совсем другое дело, если мы ускорим это окисление огнем — просто подожжем уголь. Уголь тогда жарко загорится и даст много тепла и света, которые можно пустить в дело.

Итак, и при медленном, и при скором окислении уголь распадается на атомы. Эти атомы потом соединяются с атомами кислорода и дают свет, тепло и работу.

Но, оказывается, что это еще не все. Атомы тоже состоят из мельчайших частичек. И эти частички (электроны и протоны) постоянно высыпаются из атома, а атомы от этого рассыпаются.

Одни атомы рассыпаются очень долго — несколько миллионов лет. Другие рассыпаются скоро. Например, радий рассыпается 2500 лет и из него получается два вещества — гелий и эманация. (Распадение радия можно увидеть в приборе — спинтарископе). Эманация тоже рассыпается, но уже через 5,3 дня — из нее получается опять радий — другого сорта, который называется «радий А»; он рассыпается уже через 4,3 минуты. Когда атомы рассыпаются, вся та сила, с которой они были сцеплены в атоме, или внутриатомная энергия освобождается. Ее можно пустить в работу... Но как? В этом пока и есть вся остановка. Все материалы понемногу распадаются: и уголь, и камни, и дерево — и мы с вами... Но все это распадается слишком медленно — и от этого нам нет никакого проку. Правда, мы можем огнем ускорить распадение пороха, угля, нефти, дров — любого горючего — и получить от этого пользы больше, чем если бы они медленно' распадались сами. Правда, мы умеем ускорить только распадение их на кучки атомов (молекулы) и отдельные атомы, мы умеем освободить при этом только их междуатомную силу или междуатомную энергию, но мы еще не умеем ускорить распадение их атомов на частички и этим освободить их внутриатомную энергию.

До этого мы еще не дошли. Но если бы сумели ускорить распадение, например, металла урана, который сам распадается только в 7 1/2 миллиардов лет, то 60 пудов урана и хватило бы для того, чтобы весь Лондон освещать электричеством целый год...

Вот, что за сила «внутриатомная энергия». Но она — только пока «сила будущего», как когда-то для первобытного человека междуатомная сила топлива была только силою будущего, а не его печального настоящего.

Но о силе огня он еще ничего не знал. А мы уже знаем тайну внутриатомной энергии. И если первобытный человек не имел даже надежды, что он когда-нибудь овладеет силою того огня, который обращал его в паническое бегство, как и всякого зверя, то мы — люди XX века — уверены, что силою будущего мы овладеем безусловно.

И если кропотливые подсчеты нам говорят, что запасов угля и нефти человечеству хватит всего... на 200 лет, а тогда конец от недостатка топлива для наших фабрик и заводов, поездов и аэропланов, — то наука утверждает: «нет, этого не будет». Порукой в этом — «сила будущего». Энергию, эту основу всей жизни, всего, что происходит на свете в живом и не живом, мы извлечем из атома — во что бы то ни стало!»

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.