Трудно измерить популярность Михаила Александровича Шолохова среди читающего населения земного шара. Всюду, где были изданы его книги, они вызывали и вызывают восхищение глубиной понимания сложного течения жизни, художественным раскрытием закономерностей революционного развития общества. Незнакомые люди с берегов Тихого Дона - не такой уж большой реки на географической нарте мира - приковали внимание миллионов читателей своеобразием своих характеров, неповторимостью индивидуальных черт. И чем дальше мы отходим во времени от событий, изображенных в «Тихом Доне» и «Поднятой целине», тем больше утверждаются в истории герои этих произведений, поражая точностью в определении места каждого шолоховского героя в становлении Советской власти на земле, обильно политой кровью тех, кто вдохновил писателя на великий творческий труд.

Григорий Мелехов, Ансинья, Наталья, Кошевой, семья Мелеховых, семья Коршуновых, Штонман и многие другие в «Тихом Доне»; Семен Давыдов, Макар Нагульнов, Андрей Разметнов, дед Щукарь, Лушка, Майданников, Варюха-горюха, Устин и многие, многие другие из «Поднятой целины»; Андрей Соколов из «Судьбы человека», герои еще не завершенного романа «Они сражались за родину», герои юношеской, пахнущей полынным настоем книги «Лазоревая степь» - эти уже как бы реально существующие в жизни люди, принесшие не только в литературу, но и в самую жизнь взгляд художника, пристально всматривающегося в действительность, видящего в ней подчас то, что многим и не сразу заметно.

С именем Михаила Шолохова связано становление нашей страны, ее возмужание. Неисповедимы пути художника. Может быть, когда-нибудь кто-либо с еще большей скрупулезностью сумеет проследить путь подростка, отдавшего свое сердце революции, мотавшегося по донской степи на коне в поисках бандитов, подростка, раз и навсегда в жизни определившего, по какую сторону баррикад он будет стоять; подростка, еще не писателя, но уже готового для свершения творческого подвига. Двадцатилетний юноша начинает писать первую книгу «Тихого Дона». Книгу, которую не просто заметили такие писатели, как Максим Горький и Александр Серафимович, и не просто ее поддержали, но книгу, которая властно захватила читателей, открыла им не изведанный доселе мир. Донская сторона, жизнь хуторов, расслоение казачьей станицы, крушение патриархальной старины, трагические события, рожденные острой классовой борьбой на Дону, - все это вышло за пределы только литературы. Без малого четыре десятилетия назад появилась в печати первая книга «Тихого Дона». Можно безошибочно сказать, что с момента ее появления в советской и мировой литературе открылось то, что сейчас уже принято называть ШОЛОХОВСКИМ. Так было, когда раньше говорили о Льве Толстом - толстовская проза; о Максиме Горьком - горьковское начало в литературе; теперь родилось новое - шолоховское-Шолоховское - это предельно человечное, суровое в своей прямоте, безраздельно преданное своей земле, жизни своего народа в ее неповторимых проявлениях; причем именно народа, а не редких одиночек, полагающих иной раз, что все и устроено в жизни так, чтобы эти одиночки жили на хребте народной жизни, свысока судя о тех, кто добыл, отстоял и защитил эту жизнь своими бессмертными подвигами.

Шолоховское - это страстная любовь к человеку, понимание его души, муки и радости; это знание народной жизни, всех ее источников, живых родников, делающих рядовых людей героями в обстоятельствах, когда иной одиночка, вроде Мечика из фадеевского «Разгрома», свалится с обрыва и, спасая свою шкуру, предает все: и дело, которому служил, и людей, с которыми делил и кров и краюху хлеба.

Шолоховское - это удивительное знание и понимание природы родного края; любование картинами родной земли; подлинно поэтичный взгляд на все, что окружает человека: на каждую травинку, на широкие степи в балках и яругах.

Шолоховское - это историзм в его наивысшем подъеме, выраженный в жизни людей, создающих историю нашего времени. Нет лучшего учебника жизни, чем шолоховские произведения. Каждое из них помогает читателю определить и свое место в жизни и отточить свое мировоззрение. У шолоховских героев читатели учатся не какой-либо одной черте - они учатся быть людьми, и не просто людьми, а людьми, в сложных и трудных условиях борьбы создающими новое общество.

Нет, конечно, полного определения, что такое шолоховское. И напрасно искать его определение...

Я помню первую встречу с Михаилом Александровичем. Мы, молодые литкружковцы «Ростсель-маша», были приглашены на встречу писателя с рабочими Ленинских мастерских - так назывались старейшие в Ростове-на-Дону железнодорожные мастерские, в которых формировались многие поколения революционных пролетариев. Большой зал Лендворца был заполнен до отказа.

Нас посадили за сценой, неподалеку от трибуны, за которой выступал Шолохов. Первая встреча запомнилась надолго: он стоял молодой, в костюме защитного цвета, в легких сапогах, говорил совсем не по-ораторски, а так, как может говорить друг, не желающий чем бы то ни было выделить себя среди других. Ему задавали вопросы: как написал, почему написал, что пишет сейчас... А он продолжал беседовать, и из этой беседы было видно его детство, и тревожная юность, и думы о днях юности. Шолохов заканчивал в это время первую книгу «Поднятой целины».

Пройдет немного времени, и мы летом 1932 года будем в заводском парке культуры «Ростсельмаша» после работы вслух читать главу за главой «Поднятую целину». И десятки людей, слесарей и фрезеровщиков, плотников и маляров, будут сидеть вокруг нас, добровольных читчиков, слушая рассказ о событиях, развертывающихся на среднем Дону, в Гремячем Логе, после приезда туда путиловского рабочего, бывшего моряка Семена Давыдова.

Более трех десятилетий пройдет с тех пор. Будут закончены все четыре книги величайшей эпопеи современности - «Тихого Дона». Мы простимся навеки с Семеном Давыдовым и Макаром Нагульновым - двумя героями, беззаветно отдавшими свои жизни в борьбе с врагами Советской власти. Простимся с ними и сохраним их в сердце навсегда, как образец преданности делу революции. Появятся новые произведения у Михаила Шолохова, и так же горячо будут они приняты читателями всего мира. И вот летом 1964 года в станицу Вешенскую, которая, по существу, давно уже стала мировым литературным центром, прилетят и старые и молодые путиловцы - рабочие и инженерно-техническая интеллигенция Ленинградского завода имени Кирова.

Жаркое июльское утро. Маленький полевой аэродром, что расположен напротив станицы Вешенской. Ряды машин. Казаки и казачки в праздничных одеждах. Множество фотокорреспондентов и кинохроникеров. Все ждут, когда появится в небе тихий «ИЛ-14» и привезет путиловцев. С шоссейной дороги свернула «Волга».

- Шолохов едет, - пронеслось по рядам.

- Шолохов...

И вот «Волга» остановилась. Шолохов, улыбаясь, вышел из машины. Он в легкой серой рубашке навыпуск. Щурится от яркого солнца.

- Хватит вам, хватит... Нельзя же так, - отмахивается он от фотоаппаратов и кинокамер.

- Михаил Александрович, скажите что-нибудь, - обращается к Шолохову корреспондент радио.

- Подождите гостей, - отвечает Шолохов.

И вот уже самолет заканчивает короткую пробежку. Появляются путиловцы. Молодые и старые. Шолохов целуется с участником трех революций Михаилом Гавриловичем Алексеевым. Казаки подносят путиловцам хлеб-соль.

Четыре дня была делегация путиловцев в гостях у Михаила Александровича. Жадно они осматривали и саму станицу и ее окрестности, попробовали вдосталь донской ухи. Михаил Александрович почти все время был с ленинградцами, принимал их и в своем гостеприимном доме. Памятная встреча была в станице Вешенской летом 1964 года. Когда путиловцы вышли из самолета, мне невольно подумалось: не так появился в Гремячем Логе Семен Давыдов, не хлебом-солью встречали его донские казаки, а бывало, что и осыпали ударами, поддавшись кулацкой агитации. Сколько же надо было пройти нашей стране, чтобы потомки Григория Мелехова встречали путиловцев так, как это было летом 1964 года на маленьком полевом аэродроме!

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.