Будто перед нами невидимая преграда, стоим, переминаемся с ноги на ногу, чего-то ждем; стесняясь сказать о своих чувствах вслух, судачим о чем-то преходящем, суетном... А потом хватаемся за голову, кричим «не может быть!» и говорим слишком запоздалые слова любви... Сколько лет знал я, что есть такой интереснейший мастер – художник Виктор Попков, на скольких выставках искал его всегда неожиданные работы, сколько радости получал от них, а вот пишу о нем впервые, когда он навсегда ушел от нас...

Виктор Попков в 1958 году окончил Суриковский институт, прошел прекрасную школу у великолепного советского графика Е. А. Кибрика. Но его влекла к себе живопись, притягивало пространство холста, многоголосие красок. Художник напряженно, порой мучительно размышлял. Он двигался резко, неожиданно меняя курс, будто гонялся за ветром. Набирая скорость, он уходил все дальше, а мы стояли на берегу и завороженно смотрели ему вслед.

Самоотверженно работал Виктор Попков, и все яснее вырисовывался перед ним замысел картины, которую он назвал «Строители Братской ГЭС». Попков находит острое публицистическое решение – прямо на своих героев направляет он ослепительный свет фар. «Вот они какие!» – словно восклицает художник. Он и смотрит на этих людей снизу вверх, не с уничижением – с восторгом. Главное внимание уделяет живописец молодому богатырю, который даже неуклюжую рабочую робу умудряется носить лихо. Попков ставит героя так, что вы сразу наталкиваетесь на его прищуренный взгляд из-под резко очерченных, густых бровей. Человек стоит по-хозяйски, уперев тяжелые руки в бока, ало полыхает его рубаха на фоне ночного неба. Да, этот человек имеет право на то, чтобы о нем помнили потомки, – это он построил Братскую ГЭС. Он и его товарищи: вот эта робко застывшая, как перед объективом, девушка, и пожилой, много перевидевший и переживший рабочий, и прячущий в углах губ умную, немного грустноватую улыбку бывший солдат...

Эта картина, написанная в 1961 году, – шедевр 30-летнего

живописца. Сейчас она входит в постоянную экспозицию Третьяковской галереи...

Создав своих «Строителей», Попков не остановился. Он шел дальше в поисках нового, размышляя над тайной соотношения цвета, бликов и полутеней, исследуя рельеф «тюбиковых» мазков под различными углами падения света... Художник хочет говорить о современнике по-современному, а для этого стремится овладеть всей разнообразнейшей техникой своего искусства.

Снова поездки. На листах, на холстах появляются пейзажи и натюрморты, портреты и наброски композиций. Он то месит на палитре «это дивное мешево, это колоритное тесто красок» (В. Суриков), то увлекается лубком... Посещает выставки, заходит в мастерские к тем, кого считает своими единомышленниками, – восторгается у одного оригинальной композицией, у другого – броским колоритом, у третьего – молча слушает музыку... И думает, думает... «Иной раз, хоть и стоишь у холста с кистью в руке, но это не работа, – признается он. – А в другой раз вроде бы ничего не делаешь, просто ходишь и смотришь, но это работа, и даже очень важная». Мучительны его раздумья о своем ремесле, о том, что такое истина в искусстве. «Двадцатый век врывается в творчество каждого художника. Я знаю художников, которым в первую очередь важно «как». Я так не умею. Если нет жизненного толчка, я не могу писать. Мир влияет на нас, иногда болезненно влияет, но уйти от него в бездействие или аполитичность нельзя. Я, может быть, и хотел бы избежать этих тревог, этого бешеного ритма современности, но нельзя этого делать. Моя жизнь не в прошлом и не в будущем, а в настоящем».

Вслушайтесь в эти слова – это запись живого голоса художника...

«Люди во многом похожи. Ты, например, рабочий, а я художник. Но ведь мы делаем один и тот же предмет. Ты его делаешь вещественно, а я – зрительно. Ты строгаешь, пилишь, а я рисую... И вот общее-то я должен увидеть. В одном человеке – многих. В сегодняшнем – будущее. В быстротечном – вечное».

Эти мысли перекликаются со знаменитым гетевским двустишием:

Что есть Всеобщее? Единичный случай.

Попков сводит свою палитру к нескольким краскам, стремится к той единственности и гармоничности формы, которую мы, зрители, привыкли называть простотой. Он стремится писать так, чтобы каждый человек, труженик и созидатель, понял: художник уважительно и благодарно именно ему протягивает руку. Так рождаются картины «Бригада отдыхает», «Студенты на практике», «Полдень», «Семья Болотовых». Весь цикл – лирический рассказ о том, что трудно высказать словами: о красоте человека и богатстве его духовного мира. Помню, тогда кое-кто говорил, что Попков стал писать скучно. Но появилась картина «Двое» и все поставила на свои места...

Он и она, юноша и девушка, углубленные в свои мысли, в свои мечты. Хочется смотреть и смотреть на это полотно, чувствуя, как рождается в тебе особый душевный настрой, какая-то вдохновенная, я бы сказал, творческая тишина.

Сергей Тимофеевич Коненков, высоко ценивший талант Виктора Попкова, назвал это произведение «картиной о молодости».

«Я люблю нынешних юных, – говорил Попков. – Они сильные и умные. Пусть они дружат по-другому, слова у них другие, пусть они кажутся нам порой грубоватыми. А на самом деле достаточно небольшого толчка, ну, например, встретится такой парень с девушкой – и вот он уже совсем другой, нежный и сдержанный».

В 60-х годах Попков был уже признанным мастером, лауреатом премии «Биеннале де Пари» – международной выставки в Париже, лауреатом конкурса графики в Югославии. Ему присуждается премия на Всесоюзной выставке молодых художников, посвященной 50-летию Советской власти.

Начинается самый плодотворный период жизни художника, период, который окажется последним в его короткой жизни...

Он пишет Север. Сколько людей открыли тогда для себя старину, и кто только не импровизировал в то время на тему бревенчатых избушек! Но, разумеется, ценность всех этих «северных» произведений была различной. Ибо очень уж неравнозначны были таланты их авторов и цели, которые художники перед собой ставили. Одних привлекала возможность сравнительно легкой стилизации «под старину», другие же стремились постичь правду истинного искусства, правду национального характера, правду истории. Попков привез с Севера цикл полотен о мезенских вдовах, о старухах-бобылках, о тех, кто не дождался с войны мужей, сыновей, внуков, о тех, кто не сломился. В творчестве Попкова чувствуется то настроение, которое с такой пронзительностью выражено в строках Александра Трифоновича Твардовского:

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны...

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.