Северная отрада

- Отгрузим, чего ж бояться, - говорит он. - Ишь, заржавел уж тут...

- Языком-то грузить не тяжело, - замечает Пономаренко.

Он всё ещё относится к Митьке как к новичку и пренебрегает его мнением.

- А что ж его за десять тысяч километров везли, чтобы мы любовались здесь на него? - говорит кладовщик. - Его на прииске под движок приспособят или дрова возить...

Подходит бородач, тот, что передавал Митьке привет от дивчины:

- Заседать будем или работать? Я, Карп Семёныч, уже полчаса стою. Кто мне простой запишет?

- Тебе же сказали, что ты ломы на Счастливый повезёшь. Давно бы сам набросал...

- У него руки отсохнут, чем ему тогда бороду чесать! - вставляет кто-то из грузчиков.

Все хохочут, сам бородач едва удерживается от смеха. Но он старается казаться сердитым, иначе можно прождать ещё полчаса.

- А за баранку ты, что ль вместо меня сядешь? Я в третий рейс без отдыха еду.

- Ну, Пономарь, зря терять время нечего, - говорит кладовщик. - Оставь здесь двоих, пусть подмастыриваются, а остальные тем часом шуганут несколько машин. Потом их кликнем.

Он ковыляет обратно в конторку. Каждое его слово - закон. Всё здесь - и посёлок, и гараж, и снаббаза - построено на его глазах и многое - его руками. Никто не считал, сколько тысяч тонн техники, продовольствия и разных грузов отправил он в тайгу. И знает его весь Север. Здесь ещё ездили на собаках и по тайге лазили только охотники да изыскательные партии, когда он сюда приехал.

Пономаренко рассылает грузчиков по машинам. Митька идёт грузить ломы один, а если бороде не терпится, - пусть помогает. Но ему терпится: он уселся на ступеньке кабины и угостил Митьку хорошей, толстой папиросой:

- Хорошая дивчина тебе досталась. Митька понимает, что совсем она ему не досталась, но, может быть, удастся узнать, что она говорила о нём. Он думает, как бы похитрее спросить об этом:

- Так она здешняя... Что же раньше я её никогда не видел...

- Она недавно приехала с ледовым караваном. И, видать, ты ей в самую точку пришёлся. Красивый, говорит, парень!

- Ну, это ты врёшь. Не могла она так сказать.

- А я ей про тебя наговорил! Первый, говорю, парень на посёлке: молодой, холостой, самостоятельный... Держись за него крепче, а то кто-нибудь перехватит...

- А ну тебя! Я с тобой серьёзно, как с человеком...

Митька отворачивается от него и начинает быстрее бросать ломы в кузов. Бородач некоторое время следит за его движениями, потом зевает во весь рот, поднимается и идёт к высокому штабелю с овсом. Там он растягивается на нагретых солнцем мешках, лицом к весеннему, бледно-голубому небу.