Давно ли чистые воды Сейма, обозначившие участок «Курской дуги», озарялись по ночам то голубоватым, то розовым трепетным светом медленно гаснущих ракет?

В такие ночи население большого левобережного села Банищи жалось в смертном испуге в погребах и картофельных ямах. Однажды рядом с тремя тополями, шумящими серебристой листвой перед самыми окнами хаты Фёдора Ильича Коростелёва, вырос ветвистый с огненным основанием куст взрыва. Широколапое пламя взметнулось под застреху, жадно лизнуло соломенную крышу - и хата запылала; листья тополей почернели, свернулись пеплом от жары, стволы с одной стороны зарделись, обуглились. Шапка горящей соломы перекинулась ветром на соседнюю избу, и вскоре рядок изб слился в реку бушующего огня, и река эта затмила собой в густом мраке ночи голубовато-розовое робкое сияние Сейма.

До чего же больно, до колотья в груди больно было смотреть, как гинули отчие дома и нажитое трудом добро; из погребов нельзя было выскочить: вся улица то там, то здесь порастала гущаром снарядных взрывов.

Давно ли это было?...

Солнце медленно ниспадает за фиолетовый край горизонта, золотые блики лежат на потускневших куполах старой церкви, а над колокольней отколовшимся бликом висит новорождённый тощий месяц.

Праздник. Улица непривычно многолюдна, на завалинках сидят старухи в цветистых платках, окружённые многочисленным галдящим потомством; старики, степенно покуривая крепкий, забористый самосад, ведут неспешные беседы. Гулянка ещё не началась: парни и девушки держатся пока отдельно, разбившись на кучки. Гармонист с прохладцей, словно нехотя, кидает пальцы по клапанам гармони, девчата лущат подсолнухи.

перекидываясь смешливыми замечаниями. Их зелёные, красные, жёлтые платья, по-городскому скроенные, горят пожарным пламенем.

Банищи тянутся на семь с лишком километров по-над заливной луговиной Сейма. Известно, что долгое время стоял тут фронт. Но - странное дело - нигде не приметно следов многих испепелённых здесь дворов. Хаты четырёхстенки ровно тянутся по обеим сторонам широкой, кое-где извилистой улицы.

То там, то здесь выделяются среди них и вовсе новые, свежей побелки избы, с ещё клокастой, не смятой временем соломенной кровлей.

- Кто строил?

- Да тут старичок один, - отвечает хозяйка, лениво махнув рукой в конец села.

Другая изба только что оштукатурилась.

- Кто строил?

- Дед Федюша! - охотливо откликается детвора.

А вот и сруб. Он густо пахнет бором, сосниной; на вохряках пилочная крошка, синеют пятаки сучьев на светло-жёлтой древесине.

- А этот дом кто строил?

- Ильич! - с уважением в голосе отзывается нарядная женщина, любовно взглядывая на своё будущее ладное жилище.

Богаты же строителями Банищи!

И возле старого домика, где помещается правление колхоза «15-й съезд Советов», раздаётся дробный постук топора, то глуховатый, как бы в полтона, то срывающийся в высокий звон. Кто-то трудится, несмотря на праздник.

- Наверно, много у вас плотников в селе?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.