Серебряная река

Заботу по очистке ложа Вятки могут возглавить районные комитеты партии приречных районов. Первый секретарь Слободского райкома КПСС Анатолий Васильевич Шуремов поведал мне, что коммунисты его района заняты этой заботой, и если так пойдет дело по всей ^ области, в комплексе других мер, то Вятка выживет.

По площади вятский край – бассейн реки Вятки – огромен, близок, 2 скажем, к площади всей Прибалтики. Но если в Прибалтике природу берегут как зеницу ока и в одной я Эстонии площадь заповедников занимает четыре процента ее территории (причем этот процент имеет прекрасную тенденцию роста), то на вятской земле нет ни одного заповедника.

Писать об этом горько, а не писать нельзя.

Земля вятская нуждается и в срочной врачебной помощи, и в долгосрочной, в той, чтобы древний загадочный этот край планомерно исследовался и планомерно сохранялся.

Мне представляется необходимым объявить заповедной зону истока Вятки, те лесные угодья, откуда она берет начало. Там гремят выстрелы; выбираются и вытаптываются ягодники; нежная ткань болота местами нарушена и загнивает. За начальным ключом смотрит семья путейцев Пагиных; начальник станции Перелом Валентина Алексеевна и ее муж Вячеслав Васильевич. Они выносят мусор из леса, принесенный неорганизованными туристами, расчищают родники, обихаживают сруб, как могут, все это делают безвозмездно, как любители и в силу занятости на основной работе от случая к случаю.

А в общем-то земля эта проходная и бесхозная!.. И достается ей, бедной, предостаточно.

Вот когда она станет заповедной, то отдохнет, отдышится, болото залечит раны, возобновятся глухариные и тетеревиные тока, воспрянут другие обитатели леса, и вот она – земля обетованная для ученых-натуралистов. Какое счастье познавать, исследовать и оберегать этот святой уголок отечественной природы!

Верховья Вятки находятся в Ярском районе Удмуртии; большая часть реки – в Кировской области; низовья – Мамадышский район Татарии. Нужен единый координационный центр по сохранению здоровья реки на базе, скажем, общества по охране природы, и целесообразнее всего определить ему место в городе Кирове – в средине вятского края.

В самой же Кировской области заповедник можно и должно создать в Котельническом районе на основе Нургушского заказника. Заказник этот – царство пернатых, бобров, ондатр, лосей и даже хозяина леса – медведя, тихих лесных озер, вековых деревьев, иные из которых помнят времена Ивана Грозного, – переживал расцвет при моем друге, участнике Великой Отечественной войны егере Иване Ильиче Андриянове. Я не единожды живал здесь подолгу и знаю не понаслышке, как надежно Иван Ильич охранял эту землю от браконьеров. Сравнительно недавно Иван Ильич ушел на пенсию, вынужден был по состоянию здоровья уехать из лесного кордона в поселок, где есть необходимая врачебная помощь... Мне приходят горькие письма о том, что заказник в запустении. Здесь самое время вмешаться кировским защитникам природы и спасти заповедную землю Нургуша.

Ниже по течению Вятки в Нолинском районе есть поистине уникальный Медведковский бор – корабельный, высокоствольный, с золотыми дюнами, с карстовыми озерами, прозрачными, как большие родники, с таинственными оврагами, где с доисторических времен сохранились окаменелые деревья. Этот оазис природы, не имеющий аналогов в Союзе, страдает от нашествия туристов и ждет защиты и помощи.

При впадении Вятки в Каму в Елабужском и Мамадышском районах Татарской АССР пока еще живы прекрасные пойменные луга – «царство трав, протоков и озер». Рядом по соседству с КамАЗом создается новый гигант машиностроения – Камский тракторный завод; все идет к тому, что плотность населения здесь будет вряд ли меньше, чем в таких странах, как Бельгия или Дания, и каждый нетоптаный уголок земли становится ни с чем не сравнимой драгоценностью. Есть настоятельная необходимость, пока не поздно, придать здешним лугам статус национального парка, где рабочий тракторостроитель сможет отдохнуть, не нарушая здоровья природы и укрепляя свое здоровье.

Будущие заповедные места названы мною не по воле случая, а по совету с учеными, краеведами, охотоведами, партийными работниками, егерями, лесниками, да и по опыту жизни моей. Здесь я родился, знаю в лицо и по имени-отчеству многих моих земляков, заступников родной природы. Помню поименно десятки, а то и сотни озер, родников, речек и речушек, лесных и луговых урочищ, и так получается, что я, еще не очень старый человек, многие из них уже пережил.

Пережить, скажем, живое озеро больно, и эта боль не моя единственная, а боль моей земли, матери-природы, которую человек, дитя ее строптивое, до сегодняшнего дня обижал, не понимая, что творит. И это озеро, что еще есть на карте, но не существует в жизни, могло бы жить да жить и украшать жизнь многим поколениям людей.

Земля вятская, зеленый плат с лазурными жилками рек на плечах России! Это по твоим просторам, по твоему бирюзовому небу в туманной Германии смертно тосковал богатырь русского пейзажа Шишкин, много раньше срока из «академической ссылки» вернулся к тебе, обнял тебя, сколько хватило рук, и запечатлел твою красу на своих полотнах.

«Неяркая краса...» Кто пустил по свету этот вкрадчивый штамп, кочующий по страницам современной прозы и поэзии, словно не было и нет у нас великих стихов Пушкина о пылающей красками осени, словно не было и нет у нас золотой, алой, малиновой, синей, стозвонной природы Руси в стихах Есенина? Словно не такая она на самом деле?

Если смотреть на природу вятскую не предвзято, не заглушая ее истинных красок, и сравнить ее с дымковской игрушкой, то станет яснее ясного, что нарядная дымка – плоть от плоти наша природа.

Она бывает всякой, родимая наша сторона: и веселой, и сумеречной; только нет у нас такого права, лукавя, обеднять ее ради красного словца или модного штампа.

Земля вятская! Родина Шишкина и Чайковского, братьев Васнецовых, Шаляпина и Грина, Кирова и Конева...

Земля эта пребудет землей талантов, если все мы не пожалеем сил и сбережем красавицу Вятку, нареченную в веках Нукрат – рекой серебряной, и наш общий народный долг – вернуть ей эту серебряную чистоту.

Хрупкий мир природы сегодня, как никогда, нуждается в защите человека. Экология становится категорией не только научной, но и нравственной, экономической. Интересен, заслуживает уважения и поддержки всякий опыт бережного отношения к природе. Так будем совместно продолжать этот столь необходимый всем нам разговор.