Сердце героя

- ' Комсомольцы, ко мне!

Михаил увидел высокого горбоносого человека в офицерской шинели. Она была бы, пожалуй, даже щегольской, если бы не рассеченные осколками полы. Горбоносый, сдвинув брови, и без того сросшиеся у переносицы, заговорил:

- Начальник штаба армии генерал Крылов с офицерами штаба и политработниками обороняет переправу. Гитлеровцы в нескольких десятках метров. - Он посмотрел на свою пробитую шинель, поправил ее полы. - Пока сдерживают. Наша задача - отбросить немцев с ходу. - Взмахнул рукой и сказал горячо: - Комсомольцы, вы сами знаете, где ваше место, - с коммунистами! Впереди, только впереди! - И добавил совсем будничным тоном: - Сейчас подойдут баржи. На воде в случае обстрела пригибайтесь.

Потом командиры взводов собирали своих бойцов. Слово «солдат» тогда еще только входило в обиход. Говорили об одном: пригибайтесь на баржах, пригибайтесь! А на том берегу - во весь рост наверх, на кручу! Чтобы враг не опомнился!

Михаил смотрел на своего командира взвода. Молодой. Курносый. Светлые глаза, вероятно, голубые. Но лоб уже прочертили морщины, заставляющие кожу собираться в тяжелые складки.

У самой опушки леса, там, где стояло всего три дерева, от группы солдат отделилась девушка. Следом за ней шел невысокий солдат с баяном.

С берез, неслышен, невесом, Слетает желтый лист...

Голос девушки, зазвучавший после вступительного аккорда, казался удивительно звонким. Странно, что его не услышали на немецких позициях, не ударили всей огневой мощью артиллерийских и минометных батарей.

Михаил почувствовал, что на глазах проступают слезы. А девушка в прожженной шинели пела:

Сидят и слушают бойцы, Товарищи мои...

- Хорошо поет! Сейчас мы - туда, в геенну огненную, а она – под бочок к какому - нибудь командиру, в тыл, - проворчал кто - то.

Михаил хотел было вступиться за девушку. Но она сама сказала довольно спокойно:

- Дурак!...

Выяснилось, что не хватает барж. Не так легко переправить через Волгу дивизию - три стрелковых полка, артиллерийский да еще отдельные батальоны.

Солдаты сидели на краях воронок, опустив в них ноги. «Оказывается, и воронки на что - то годятся», - подумал Михаил.

Наконец началась посадка. Солдаты гуськом взбегали по сходням на баржу. Немецкие мины ложились от нее в сотнях шагов.

Вспенилась вода, баржа отошла от левого берега и направилась к правому, к заводу «Красный Октябрь». В мертвенном свете повисших ракет на сизом небе отчетливо вырисовывались заводские трубы.

Все остальное прошло для Михаила, как в тумане. Минуя разрывы мин, вздымавших фонтаны воды, баржа подошла к причалу. Солдаты соскакивали на дощатый настил, бросались к круче, нависшей над берегом. Промелькнула фигура горбоносого представителя политотдела. Он бежал в первых рядах штурмующих.

- Полундра! - неожиданно покатилось над цепью моряков, взбиравшихся на кручу.

В ночном бою не кричат «ура». Тут все решает внезапность. Но какая же могла быть внезапность, когда так безучастно светила полная луна и висели осветительные ракеты, а лучи прожекторов шарили по реке!