Мы просто не знали, что это такое — деловой день первого секретаря ЦК, вожака комсомолии целой республики; республики, где сравнительно недавно вершиной механизации был, скажем, плуг, а теперь на крепком стволе национальной промышленности — девяносто отраслевых ответвлений. Хлопок, шелк, ковры, консервы, машины и такое количество электрической энергии на душу каждого жителя Таджикистана, которое может до глубины и согреть и осветить эту душу.

Кругом стройки: в Нуреке создают ГЭС на 2,7 миллиона киловатт, в Яване — электрохимический комбинат, в Регаре — алюминиевый завод, а в Вахшской долине — азотнотуковый. И строит в основном молодежь, и в колхозах полно молодежи.

Записные книжки мы по-походному держим на коленях. Ритм нашей жизни участился: мы то идем, то едем рядом с Розой Бобосадыковой.

Что такое первый секретарь? Полушутливое объяснение Розы: это секретарь, который всюду появляется первый; из первых рук узнает новости молодежной жизни, стремится стать для тысяч юношей и девушек первым человеком — не просто в силу занимаемой должности, а в полную силу своей индивидуальности, своего таланта вожака. Удается ли это?

...Накинуто на плечи светлое пальтишко, на голове цветастый платок. Решительно, быстро отщелкивают по ступенькам каблуки высоких сапожек. Мы едва поспеваем за Розой. Трудно с ходу привыкнуть к быстрой, легкой поступи ее крепких маленьких ног. Кажется, что пробился к свету родник, запечатанный черной печатью байских времен во всех ее прабабках, бабках, может быть, во всех женщинах ее народа,

Мы идем по коридорам педагогического института имени Тараса Шевченко. Роза пришла сюда, чтобы увидеться со студентами, поговорить с ними о важных для республики делах. Студенты собираются быстро, охотно. Знакомство их давнее, прочное. Она знает по именам сидящих перед ней будущих «сеятелей разумного, доброго, вечного» в городах и кишлаках сорока четырех районов и одной области Таджикистана, Филологи, математики, естественники... Им известно, что перед ними «наша Роза» — сама недавняя студентка, а затем аспирантка университета, математик.

Нить беседы быстро попадает в челнок. Роза сидит среди ребят.

— Как хорошо, как приятно глядеть на вас! — улыбаясь, негромко говорит она. — Вы хорошо выглядите, у вас в руках книги, а эти девушки, как видно, принарядились для танцев.

Ребята улыбаются тоже, сыплют шутками, у них благодушное, легкое настроение.

— Да, да! — говорит Роза. — Вы завтра-послезавтра уже учителя. Прекрасно! Вы знаете, как чтут у нас в народе учителя! Ведь и к инженеру, и к агроному, и к врачу в кишлаке обращаются не иначе, как с уважительным словом «муалим», что значит учитель. Потому что грамотный, образованный, культурный человек вообще учитель жизни, разве не так? Институт не просто готовит учителя для школы, он готовит для кишлака интеллигента. Сохраняйте, накапливайте то, чему вас учат здесь!

Внезапно она встает. Ребята, притихнув, глядят на нее.

— Я была недавно в Шартузе, в колхозе «Искра». Зашла и в школу, к директору, вашему выпускнику. Ему 27 лет. Помню его в институте — брюки со складками-стрелками, модная стрижка, прямо денди! А теперь? Зарос щетиной, в несвежей рубашке, в кабинете — грязь, хаос, сесть не на что. И в классах ученики нечесаные, немытые, пол не метен. Этот человек спасовал перед трудностями. Он поддался обстановке.

Борьба ежедневная за каждую пядь нового быта — она ведь начинается с мелочей. Колхоз богатый: в домах колхозников и ковры и плюш, у многих «Волга» стоит во дворе, одеяла новые, и чапоны из бекасана, а уроки дети готовят, лежа на животе, — нет стола. Это вам знакомо, правда? Это традиция таджикского кишлака, где люди долгое время вообще не знали книг, грамоты. Учитель ломает эту традицию, кто ж еще? Возьмем другое. За невесту в селе требуют, бывает, калым в сто рублей, да скот, да утварь, а здесь устраивают настоящие комсомольские свадьбы. Там нужно ваше вмешательство. Борьба! Вас ждет борьба!

Куда девался ее тихий голос, мягкие интонации, полузастенчивые, женственные движения небольших рук? Она говорила со страстью, от волнения мешая русские и таджикские слова:

— Ваша профессия — учитель, ваше звание — интеллигент. Вы должны подать руку врачу, агроному, инженеру и наступать сомкнутым строем на все, что делает быт села косным, тяжелым, иногда просто страшным. Я математик, но я не знаю, как исчислить пользу, которую вы можете принести людям. А в этом ведь наше с вами назначение, вы согласны?

Отец и мать Розы — коммунисты. Вернее, отец был коммунистом. Он умер, его здоровье подорвала тяжелая работа, борьба с басмачами. Мать поднимала одна шестерых. Роза — старшая.

«Какая польза от девочки? Отдай замуж, пока не засиделась», — советовали родственники вдове. Но мать оказалась «непрактичной» женщиной: она послала Розу учиться. Родственники цокали языками от огорчения: у девушки тяга к мужским делам — к высшему счету, к походам, к гимнастике (да простит ее аллах!), говорят даже, что она сидит за столом среди мужчин на собраниях! Еще бы ей не сидеть! Бобосадыкову выбрали сначала членом комитета комсомола университета, позже — его секретарем. Она ездила на целину, она была пионервожатой подшефной школы, участвовала в бытовых комиссиях, ездила в районы на слеты выпускниц школ, звала их в город — за образованием, рассказывала о себе, о своей жизни.

— Да, но она не замужем, — шептали родственники. — Почет почетом, грамота грамотой, но где главное — семья?

Появилась и семья. Роза вышла замуж за геолога Акбара, родила дочку. Возможно, родственники расценили и это как новый пропагандистский трюк, но влюбленным это было все равно. В жизни Розы и Акбара оказалось много общего. Оба много ездят, оба вечно в поиске, у обоих «заводной» характер. Если, допустим, едут отдыхать в горы, в Варзобское ущелье, весной полыхающее от маков, изумрудное от первой травы, и Акбар вздумает «оседлать» высокую скалу, Роза не уступит. Она непременно окажется рядом. Если в городе танцуют новый танец, Роза обязательно пойдет посмотреть, поучиться. Не захочет уступить в шуточном соревновании на «лучший плов». Таков жизненный темперамент.

Обаяние... Является ли это качество обязательным для человека, чьей судьбой стала профессиональная комсомольская и партийная работа? Что-то не припомним, чтобы подобный вопрос когда-нибудь ставили на обсуждение. А зря. Комсомольский вожак, нам кажется, просто обязан быть обаятельным. Он должен нравиться людям. Обаяние — это неповторимость, а вожак должен иметь индивидуальность, без этого он только бесплодный символ силы.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.