- Мы выпивали, как обычно, - будут говорить на следствии причастные к драме лица.
- Они выпивали, как всегда, - подтвердят их показания свидетели.
И это-то самое, повторяю, страшное. До степени «обычного», «повседневного» низводятся, в сущности, истоки тяжелейшего преступления против личности. Именно в этом смысле я и говорил о том, что заранее рассчитанное хладнокровное преступление по крайней мере яснее, а следовательно, и менее страшно, чем вот эта «случайная» расправа с человеком только из-за того, что он надумал пойти поперек желания собутыльников. Вот оно - преступление-экспромт!
Не всякая, конечно, вечеринка с вином чревата преступлением. И все же там, где подобные вечеринки становятся бытом, незримо «программируется» преступление. Ибо пьянство неизбежно ведет к деградации личности - к потере воли, совести, ценностной, как говорят психологи, ориентации.
В Бутырской тюрьме я разговаривал с некоторыми участниками происшествия на Смольной. В частности, с 20-летней Ольгой Федоровой.
Девушка эта жила в Москве без прописки, ютясь у случайных знакомых. Нигде не работала и не могла (точнее, не хотела) назвать источники своего существования. На Смольной бывала часто, пила не хуже других, в самые сомнительные связи вступала, не особенно задумываясь. И преступление совершила очень легко и следы заметала без угрызений совести.
Понимал я, конечно, что ни место, ни обстоятельства, ни наши в данный момент общественные положения на откровенный разговор не настраивают. Он вообще-то и не получился.
- Не стану, - сказал я, - расспрашивать вас о том, что произошло, и даже не буду осуждать - вы не девочка, сами все понимаете. Но не противно ли вам было, Ольга, в этой грязной кухне пить водку с мужиками? Ну просто как женщине, которая по природе своей существо чистое и чистоплотное?
Примерно так начал я «разговор».
- Когда выпьешь - ничего, - ответила Ольга.
- Ну, а до того, как выпьешь? Или когда протрезвеешь?
- Привыкла.
- А дальше как жить думаете?
- Это уж не мне распоряжаться.
- Извините меня, но вам никогда не хотелось иметь мужа, детей?
- Дело нехитрое.
- Нет, я в том смысле, чтобы семья настоящая...
- А-а, где теперь настоящее найдешь.
- Другие же находят.
- Вот вы с ними и побеседуйте, а я не тот кадр.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.