С крестом на груди, с автоматом в руках

Постепенно под знаком святого распятия образовалась мощная торгово-финансовая олигархия. Вожаками маронитов стали люди, открыто провозглашающие себя заклятыми врагами всего прогрессивного, сторонниками максимальной свободы частного предпринимательства, в том числе и иностранного:

Почти все богатства в стране находятся в руках маронитской общины. Ее церковь владеет одной пятой всех земель, 85 процентами школ, 90 процентами больниц. Она же выделяет крупные средства на финансирование фалангистов и других воинствующих правых группировок. Эти современные крестоносцы охраняют реакционные социальные порядки. Достаточно сказать, что 5 процентов населения располагают более чем 50 процентами национального дохода. 200 олигархических семей цепко держатся за свои привилегии и фактически правят Ливаном.

Восемьдесят пять процентов членов могущественной торговой палаты Бейрута – люди христианского вероисповедания. Почти все крупные финансовые и промышленные корпорации находятся под контролем христиан-маронитов. По религиозной принадлежности их президентов (христианин или мусульманин) компании распределяются следующим образом в пользу маронитов: 105:21 – в промышленности, 11:2 – в финансах, 40:5 – в сфере обслуживания. Марониты создали классовый клан крупной буржуазии в стране. Их деловая цитадель не только Бейрут. Они вершат крупный бизнес в США и в Западной Европе, тесно смыкаются с многонациональными компаниями.

Западногерманский журнал «Штерн» колоритно описывает богатства одной из представительниц ливанской элиты, в интересах которой зверствуют фалангисты. Первая дама бейрутского высшего общества мадам Сюроок занимает дворец в черте Бейрута. Вокруг роскошный сад. Мозаичные дорожки и мраморные' фонтаны. У мадам миллионы (ее муж был крупным дельцом), интерьер ее жилища – живое воплощение восточной сказки. Здесь и столики из черного дерева, инкрустированные перламутром, и тонкий китайский фарфор, и пышные иранские ковры... Она представитель той самой денежной элиты Ливана, которая содержит черные легионы фашиствующих молодчиков с распятиями на груди. Они защищают интересы таких, как мадам Сюрсок.

Маронитская община породила пышный букет политических правых партий. Самые влиятельные из них носят ярко выраженный фашистский характер. Их идеология – пещерный антикоммунизм.

Наиболее многочисленная и опасная организация правых – партия «Катаиб». Ее «фюреру» Пьеру Жмайелю далеко за 70. Его морщинистое лицо напоминает морду хищника: заостренный нос, злобный оскал рта. Седые волосы обер-фалангиста гладко зачесаны назад по моде 20-х годов: Идеи «фюрера» тоже не отличаются новизной. По его словам, он воюет за «свободное предпринимательство», против «коммунистов и палестинцев».

Жмайель основал свою партию в 1936 году, сразу же после возвращения с Олимпийских игр в Берлине, где он побывал в качестве капитана ливанской футбольной команды. Его очаровали марширующие штурмовики Гитлера, ему импонировала вся «философия» фашизма.

Недавно в фалангисгской газете «Аль-Амаль» появилось такое откровение: «Освооодительная война против палестинцев только начинается».

Созданная Жмайелем военизированная организация «Ливанская фаланга» очень похожа на отряды штурмовиков, которыми он восхищался в «третьем рейхе». Не блещет оригинальностью и девиз ливанского «фюрера»: «Бог, Семья, Родина». «Я знаю, – говорил он в интервью парижскому журналу «Пари-матч», – что это лозунг фашистов, но именно это тот идеал, к которому мы стремимся».

Его идеалы разделяют головорезы, пополняющие ряды фалангистов. Профессиональные убийцы, они на улицах Бейрута прячут свои лица под масками, свои имена – под кличками. Они боятся расплаты.

По оценке национально-патриотических кругов, на стороне фалангистов действует около тысячи бывших членов ОАС, ветеранов войны в Биафре и в Южном Вьетнаме. Как правило, они занимают командные должности. Вот почему в действиях правохристианских отрядов все четче просматривается кровавый почерк «героев» Сонгми, «героев» массовой резни гражданского населения.

В руках у фалангистов новейшее оружие. Их снайперы бьют из винтовок с оптическим прицелом американского образца. Среди новых и новых тысяч жертв правых этого года немало женщин и детей. А оружие для фалангистов продолжает поступать непрерывным потоком. Его сгружают в порту в ящиках с надписью «Хрустальные люстры» или под еще какой-либо маскировкой.

Миру известно, что о фалангистах пекутся ЦРУ и Пентагон, их партнеры в НАТО. Не так давно американская газета «Вашингтон пост» сообщила, что в Монте-Карло состоялась сделка на 2,5 миллиона долларов между фирмой «Интернэшнл армамент корпорейшн» («Интерарамко») и правохристианскими партиями Ливана. Сделка касается поставок оружия. Возможно, что смертоносный груз поступит в Бейрут под видом ящиков с «роялями» или «кухонного оборудования». Это не имеет существенного значения. Но симптоматично то, что фирму возглавляет некий Сэмюэль Камингс. У него значительный опыт работы в ЦРУ. И мало кто*5 поверит ему, будто бы сейчас он находится в «отставке».

Однако было бы ошибочно видеть в зверствах фалангистов всего лишь религиозный фанатизм. В чем же тогда суть многомесячной междоусобной борьбы в Ливане?

Фалангисты объясняют: «Мусульмане – наши братья. Мы хотим их освободить от палестинцев и коммунистов. Именно за это мы и сражаемся. Правда, многие мусульмане сами стали коммунистами...»

По свидетельству западногерманского журнала «Штерн», главное не в религиозной принадлежности. Линия фронта в гражданской войне в Бейруте имеет четкие социальные контуры: по одну сторону ее находятся богатые, по другую – бедняки, по одну сторону – трущобные лагеря беженцев, по другую – роскошные дворцы...

То же самое происходит в сельской местности. Нет сейчас мира ни под оливами, ни под знаменитыми ливанскими кедрами. Весь край стал полем боя и тревог. Внешне конфликт и здесь имеет религиозный оттенок. Мусульманская деревня, где дома с плоскими крышами, воюет с христианской деревней, где дома с покатыми крышами из красной черепицы. Крест против полумесяца. Церковь против мечети. Однако в этой борьбе четко проступает ее классовый характер. В Ливане 1,5 процента собственников владеют 40 процентами всех земель.

...Особо следует сказать о палестинцах. Более 400 тысяч обездоленных нашли себе пристанище в Ливане. Из них 150 тысяч живут в лагерях на окраинах Бейрута. В палестинских лагерях сильны революционные настроения, а портрет Ленина далеко не редкость в их жилищах.

Лагеря эти находятся среди трущобных кварталов, где ютится местная беднота. Законы социальной солидарности сблизили неимущих, объединили их в борьбе за общие цели. Это содействовало тому, что религиозные мотивы конфликта отошли на задний план, уступая место четко выраженному классовому характеру противоборства. И если на стороне фалангистов – реакционные арабские лидеры, то христиане из бедных слоев населения сражаются против наемников местной олигархии плечом к плечу с мусульманскими бедняками.

Национально-патриотические силы Ливана выступают за светский характер государства, за демократию без конфессионализма, за социально-экономические преобразования.