Подхлестыванием неудачами изо дня в день, увеличивая пробеги и уменьшая привалы, шел отряд по следам банды.

Банда оставляла свежие следы. Жители неизменно отвечали: «вчера проехали... сегодня утром проскакали». Очи жаловались на грабежи, на зверства басмачей и показывали на изувеченных. Так продолжалось больше недели.

Как в заколдованном лабиринте метался отряд в горах и ущельях. Часто хитроумные следы приводили в тот же кишлак, кружились по одним и тем же перевалам.

Решил тогда Анекетов, командир отряда, пойти на хитрость.

Утром выступили, переодетые бандой. Сеткой стлался по долине дождь. Ни облаков, ни клочка - ясного неба. Ехали нестройно, как попало. Красноармейцы в разноцветных ярких халатах, на головах чалмы поверх фуражек, с хвостами до самых плеч. Винтовки висели дулами вниз. Джигиты из местных, примкнувшие к отряду в последнем кишлаке, орали мусульманские песни и размахивали длинными дубинами.

Впереди рядом с Анекетовым ехал мулла, вызвавшийся вместе с джигитами проводить отряд. Он был одет в лучшее свое шелковое платье и подбадривающе кричал на отстающих. «Войско» замы - кал старый проводник отряда Эгран. Он не спускал глаз с одного подозрительно веселого и беспечного джигита, который громче всех орал разбойничьи песни, то и дело выносился с кем - нибудь вперед, устраивая нечто вроде скачек, как это делают обычно басмачи, когда им не угрожает опасность. Это - пока ехали по долине.

Дальше пошли писать крутизны да зигзаги - чертовы тропы. Они штопором ввинчивались в облака, нависшие почти до половины хребта.

Спешились. Подтянув животы, ползли вверх. Лошади продвигались мучительными рывками, бессильно повесив головы и разбрызгивая слюну. К полудню достигли туч. Тучи обволокли горы непроницаемой ватой, затерявшись в которой, брели люди. Они не видели друг друга и только по голосам, наощупь, угадывали направление пути. Вата сгущалась, темнела. Стали натыкаться на скалы, на идущих впереди. Каким - то чудесным инстинктом Эгран угадывал верную тропу.

- «Дорогие родители, я хожу по земле, а внизу подо мной облака, и я плюю на них с высоты». Поверят?

- Нипочем...

- А вот еще: «утром меня валила с ног жара, днем я вымок, как мочалка, а вечером отморозил пальцы...»

- Скажут: «учить еще взялся, как будто мы географии не читали».

- Или: «драгоценная моя жена Николаевна, нет красивей тебя во всем Туркестане от Самары до Сингапура. У всех здешних баб лица черные сетчатые, на самоварные трубы и решета похожи». Или...

- Двигай - ай! - долетел вдруг сверху голос командира.

- Сто - ой! Куда сгинул, дьявол! - На хво - ост!!

И глаза всех устремились на хвосты шагавших впереди лошадей. Хвосты мелькали среди неясных очертаний крупов, как нечто раздельное от них; за поворотами хвосты часто сигали в туман, таяли, - тогда красноармейцы нервничали, ускоряли шаги и успокаивались, завидев их снова.

Начатый разговор не продолжался. Густой туман обдавал сыростью ползущих. Вдруг задние услышали сверху радостное: «афтоб, афтоб! солнце, солнце!!», и заторопились, Туман оседал вниз, просеивался, как сквозь мельчайшее сито. Словно изумительная, быстрая рука художника рисовала силуэты ползущих впереди скал и очертания редких пихт и сосен. Солнечные лучи падали сперва мягким брызжущим полусветом, затем прорвались отвесно и ярко. Вспотевшие металлические части оружия заискрились. От лошадей и от всадников повалил густой пар. Последние клочья тумана соскользнули вниз, и передние увидели перед собой ослепительное солнце и высокий синий купол, краями уходящий в серые облака.

Анекетов с непокрытой головой стоял на вершине хребта, встречая выплывавших из облачного плена. Леденящий ветер завивал его русые волосы и нездоровым румянцем играл на похудевшем лице. Рядом с Ане - кетовым покачивался на лошади мулла и бодро и радостно кричал, махая рукой:

- Ура, добротряд! Алла, добротряд! Устроили совет.

По хребту часто передвигались банды. На нечаянную встречу с какой - нибудь из них было больше надежд, чем идти по бесконечным следам. Так и решили: выжидать. И отряд медленно начал курсировать вправо и влево по хребту. В котловинах, поросших кустарником, где не было ветров и снега, жгли большие костры и отдыхали. Потом вновь поднимались на какой нибудь пик и, чтобы привлечь к себе внимание случайной банды, гарцевали и распевали дикие песни, далеко разносимые ветром. Особенно старались джигиты. Они то и дело джигитовали, состязались на скорость и ловкость, показывая, какие они удалые и храбрые.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.