Раннее утро, дымчатые березы, не опушенные еще листвой ветви, такие трогательные, обнаженно-беззащитные; мягкий, теплый серо-коричневый тон по холодному серому... Кое-где, чуть тронув пальцем, растирал положенную краску, и чудо – настоящая утренняя дымка. Выбрал кисть потоньше...
– Подожди, Леля, минуточку, – сказал он, когда рядом увидел жену, – еще чуть-чуть... Погоди, не торопи меня... Такой тон, самый-самый, ты же знаешь...
Отчего так трогательны, так доверчиво беззащитны и дороги нам ничем вроде бы не примечательные уголки природы на этюдах Мешкова? Оттого еще, может быть, что он умел сочувствовать, сострадать, не отделяя себя от природы, не отделяя себя от человека, ведь живой отклик на природу – это и продолжение живого отклика на человека.
Он писал до самых последних дней своих. На даче в Звенигороде его выводили на террасу, и он набрасывал буйно цветшие в то лето кусты сирени, и потом розы, которые жена ставила у его постели...
В больнице, еще до отъезда на дачу, Василий Васильевич сказал своему племяннику:
«Жил – покуда работалось, а теперь... Горит – понимаешь меня? – горит в человеке душа, и когда горит, ты живешь ярко, сильно, и все, что ты делаешь, освещено этим огнем. А подкрадется болезнь, что ты можешь? Лекарства пить, тратить силы на процедуры? Превращаешься в растение, в неодушевленный предмет, хуже – в свою собственную тень. Лишенный смысла, радости и мук созидания, без полета, без счастия соприкосновения с красотой... Взыскующей...»
«Дядя Васенька, что бы ты хотел сейчас?» – пробовал развеять его грусть племянник.
«Помнишь, в Карелию ездили, поздней осенью... Сыро, холодно и такие долгие жемчужно-сиреневые сквозь хмары и дожди закаты?.. Помнишь? Сидеть бы так же у этюдника, прикрываясь волглым плащом, и видеть это...»
...Потух наполненный тончайшими отсветами и переливами окружающего мира, редко какому глазу раскрывавший удивительные свои возможности серый цвет. И остался на его полотнах, в сотнях этюдов, этот столь безыскусственный и поэтичный серый, мешковский цвет...
В 8-м номере читайте о нашем гениальном ученом Михаиле Васильевиче Ломоносове, об одном любопытном эпизоде из далеких времен, когда русский фрегат «Паллада» под командованием Ивана Семеновича Унковского оказался у берегов Австралии, о музе, соратнице, любящей жене поэта Андрея Вознесенского, отметившей в этом году столетний юбилей, остросюжетный роман Андрея Дышева «Троянская лошадка» и многое другое.
И. В. Петрянов-Соколов, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий, академик
Livejournal
LiveInternet
Блоги@mail.ru
Open ID
