Разговор с разведчиком

В тюрьме я изучил новый для меня метод изготовления эстампов путем шелкографии, которым продолжаю увлекаться и поныне.

ВОПРОС РУДОЛЬФ ИВАНОВИЧ, НЕ РАЗРЕШИТЕ ЛИ ВЫ ПОМЕСТИТЬ В НАШЕМ ЖУРНАЛЕ РЕПРОДУКЦИИ НЕКОТОРЫХ ВАШИХ РАБОТ?

ОТВЕТ. Это работы любителя, а не профессионала. Покажутся ли они интересными вашим читателям? Впрочем, смотрите сами. Я не возражаю.

ВОПРОС ЕСЛИ МОЖНО, РАССКАЖИТЕ, КАК ВЫ СТРОИТЕ, ПЛАНИРУЕТЕ СВОИ ДЕНЬ, ЧТОБЫ ВРЕМЯ НЕ УХОДИЛО СКВОЗЬ ПАЛЬЦЫ? ЕСТЬ ЛИ КАКОЙ-ТО ЖЕСТКИЙ РЕЖИМ, КОТОРОГО ВЫ СТАРАЕТЕСЬ ПРИДЕРЖИВАТЬСЯ?

ОТВЕТ. Мой распорядок дня определяется служебными делами. Когда мне приходилось работать вне нашего коллектива и самому составлять распорядок дня, то в этих условиях, тем болев! служебные дела всегда стояли на первом месте. Затем следовали занятия, оправдывающие в глазах окружающих источники моего существования. Оставшееся время шло на домашние дела и отдых.

Естественно, распорядок одного дня мог совершенно отличаться от другого. Все зависело от имеющихся у меня заданий, требований нашей работы, окружающей обстановки и многих других факторов.

В таких условиях умение выделить в своей работе главное, не размениваться на мелочи, на второстепенные задачи приобретает принципиальное значение. Это несколько профессиональный подход, но думаю, что умение выделить в своей работе основное необходимо и работникам многих других профессий.

ВОПРОС ЧТО ВЫ СЕЙЧАС ЧИТАЕТЕ И, ХОТЯ БЫ КРАТКО, ЧТО ДУМАЕТЕ ОБ ЭТОМ?

ОТВЕТ. В основном я читаю литературу, связанную с моими увлечениями. Выписываю много научных и научно-популярных журналов, которые вместе с книгами на родственные темы составляют основной материал для чтения.

Беллетристике, должен признаться, я в последнее время уделяю мало времени.

Из писателей люблю Толстого, Достоевского, Гюго, Диккенса, Паустовского, Фадеева.

Не люблю, за редким исключением, книги по «разведывательной» тематике. Эти книги обычно полны таких невероятных эпизодов, что прямо диву даешься. Разведчики в таких книгах какие-то супермены. Для неискушенного человека, читающего подобные книги для развлечения, они могут показаться занятными, но у профессионалов вызывают только улыбку. Беда еще в том, что некоторые авторы пытаются выдать свое творение за основанное на действительных фактах и документальных материалах, в то время, как соответствующими действительности обычно бывают лишь несколько страниц. Подобные произведения дают совершенно неправильное представление о нашей работе.

Но и в этой области есть действительно документальные повести и романы. Например, книги Л. Никулина «Мертвая зыбь» и В. Ардаматского «Возмездие». Эти книги являются результатом длительной работы над архивными материалами, и реальные факты и события не приносятся авторами в жертву внешней занимательности.

ВОПРОС. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ КАКОЙ-ЛИБО ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПЕРСОНАЖ ИЛИ КОНКРЕТНЫЙ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ В. СВОЕ ВРЕМЯ БЫЛ ДЛЯ ВАС ЖИЗНЕННЫМ ИДЕАЛОМ?

ОТВЕТ. Можно сказать, что мне повезло в детстве. Я родился в семье рабочего-металлиста, старого революционера, и все мои воспоминания детства так или иначе связаны со старыми большевиками, революционерами. Они были жизнерадостными, развитыми, образованными, деятельными. В особенности мне нравился ореол таинственности и подвига, окружавший их. Они были идейными, бескорыстными и честными. Большое влияние оказала на меня личность Василия Андреевича Шелгунова — старого соратника отца, с которым он вместе работал еще в девяностых годах прошлого столетия и учился в кружке, руководимом Владимиром Ильичем. Несмотря на утрату зрения, Шелгунов всегда был жизнерадостным, энергичным, интересовался всем, что происходило вокруг. Все эти люди своим примером воспитали во мне уважение к старшим опытным товарищам, любовь к труду, честность. Немалое значение имела также служба в армии по призыву в 1925 году. Наконец, можно отметить влияние старых чекистов, с которыми я начал свою работу в ВЧК-ОГПУ-КГБ. Среди них были старые большевики, участники гражданской войны, соратники Ф. Э. Дзержинского.

ВОПРОС МОЛОДЕЖЬ ЗНАЕТ ВАС КАК ИЗВЕСТНОГО СОВЕТСКОГО РАЗВЕДЧИКА. НЕ РАССКАЖЕТЕ ЛИ ВЫ О КАКОМ-ЛИБО ЭПИЗОДЕ, КОТОРЫЙ УЧИЛ БЫ МОЛОДЕЖЬ БДИТЕЛЬНОСТИ.

ОТВЕТ. Работа разведчика изобилует моментами, когда ему приходится проявлять находчивость, инициативу, смекалку. Под бдительностью мы понимаем довольно сложный комплекс. Он включает в себя постоянное изучение обстановки, в которой работаешь, наблюдательность, самокритичность по отношению к своим поступкам и словам, продумывание всех своих действий, относящихся не только к работе, но и ко всему, что связано с окружением, обычаями и нравами людей.

Однажды в США я навестил одного знакомого художника. Был он очень беден и, хотя художник был неплохой, никак не мог продать свои картины. В момент моего прихода у него оказалось несколько его друзей, а сам хозяин с повязанным вокруг головы шарфом маялся от зубной боли. Выяснилось, что у него несколько дней болит зуб, а к врачу он пойти не может: нет денег. Я тут же вытащил бумажник и вручил ему 20 долларов, посоветовав немедленно идти к врачу.

Казалось бы, что в этом поступке особенного? Но в действительности он вызвал большое недоумение у друзей моего знакомого да и у него самого. Среди большинства американцев не принято предлагать деньги, если тебя прямо об этом не просят, да еще без расписки и не оговорив сроки возврата. Такая, казалось бы, мелочь может кончиться для разведчика плачевно. К счастью, в данном случае все обошлось благополучно, если не считать, что в дальнейшем мне пришлось немало потрудиться, чтобы сгладить неблагоприятное впечатление от своего промаха.

Или вот другой случай, происшедший со мной в самом начале войны. Дело было в конце августа 1941 года. Я выезжал за город и на пригородной электричке возвращался в Москву. Вагоны были переполнены, и на каждой остановке вливались новые пассажиры. После очередной станции меня оттеснили к двум ничем не примечательным молодым людям. До Москвы оставалось остановки три-четыре. И вдруг я услышал, как один из этих молодых людей сказал другому: «Давай выйдем на следующей станции, а то как бы не проехать Москву». Выражение очень странное. Через Москву электропоезда не ходили. А вот в Берлине, и я это хорошо знал, пригородные поезда проходят через весь город и следуют дальше в другом направлении. Все-таки эти молодые люди доехали до Ярославского вокзала, где я попросил комендантский патруль проверить у них документы, объяснив причину. Он задержал обоих. Впоследствии я узнал, что они оказались немецкими лазутчиками, сыновьями белых эмигрантов, заброшенными самолетом в наш тыл.