— Проходите,— наконец сказала она, пропуская нас вперед.— На улице никого не было?
— Не тревожьтесь,— сказал я.— На улице тихо, как в мертвецкой.
Ателье оказалось меблированным в духе старомодной парижской гостиной: дедовский диван на восемь персон, стульчики-рококо, на столе мореного дуба ваза с фруктами и чашечки с коричневой жидкостью — должно быть, вчерашний кофе. Кругом — фотоснимки, какие найдешь в любом фотографическом заведении, аксессуары съемки: высокая тумбочка, подвешенные к потолку качели, гитара, скрипка, шкура тигра, какая-то книжка в пестрой обложке, телефонный аппарат без провода.
— Интересно,— шепнул я по-русски Зернову,— почему «облака» моделировали ателье в духе наших бабушек?
— «Облака» не моделировали этого ателье,— буркнул сквозь зубы Зернов,—его обставили владельцы сообразно своему вкусу.
Девушка не слышала нас, она заспешила к лестнице на второй этаж и уже с верхних ступенек крикнула:
— Подождите минутку, сейчас вернусь. Кто бы мог подумать, что вы явитесь так рано!
Я все-таки не успел рассмотреть ее как следует: она то поправляла волосы, то протирала глаза. Замарашка из детской сказки. Но, честно говоря, не она привлекала наше внимание, а ваза с фруктами, к которой мы и бросились, оставшись одни. Я схватил банан и. едва зуб не сломал: это была цветная пластмасса; ваза тоже оказалась аксессуаром съемки, да и от кофе подозрительно пахло краской.
С досады Толька снял со стены гитару и забренчал, а меня заинтересовала книжка на полочке. То был томик стихов на французском языке без имени автора на обложке. Стихи я перелистал, показалось, что узнал Элюара, но без уверенности — знатоком французской поэзии я не был. По всей вероятности, это был воспроизведенный по памяти сборник — поэтический набор кому-то памятных строк.
— Стихи? — удивился я вслух.
— Почему же нет? — откликнулась за моей спиной девушка.
Я обернулся и обомлел. Замарашка превратилась в Золушку на балу у принца, еще не потерявшую свой хрустальный башмачок.
— Я тоже пишу стихи,— сказала она с вызовом.
— Так прочтите! — закричал я. Она засмеялась. Лед был сломан.
— Ну зачем же начинать со стихов? Начнем с документов. Кто из вас Жорж Ано?
Я поклонился и получил книжечку в синей обложке с моим новым французским именем. Такие же книжки получили и мои переименованные друзья. Девушка сделала книксен и заключила:
— А я Маго Левек. Теперь вы знаете меня, а я вас. Значит, четыре отдельных фото?— подмигнула она.— Заказ выполнен.
— И одно общее,— прибавил я. Она тотчас же ответила:
— Отель «Омон». Тихий, недорогой пансионат. Полиция туда почти не заглядывает — уважает хозяина. Вам отведен двухкомнатный номер — больше не смогли: отель переполнен. Зато на втором этаже и с водой.
— Что будем делать?— спросил Зернов.— Нужно еще с кем-нибудь встретиться?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.