Батюшки мои светы!
Т.е., ежели бы я был кинематографическим режиссером, и нужно бы мне было снимать зверства белых, не поехал бы я на Украину или в Сибирь, не стал бы я там восстанавливать историческую обстановку.
Просто снял бы я Сашкину комнату, и весь мир содрогнулся бы...
Ежели на стенах грибы, - так это объективные обстоятельства.
Но вот ежели старая заслуженная портянка висит вместо лампового абажура, это уже объективным обстоятельством не назовешь. Это уж роль личности в истории.
Нога ступала по полу мягко, она тонула в толстом слое окурков...
На двух щербатых тарелках лежали остатки еды. И по этим остаткам можно было определить, что ели обитатели комнаты за последние два месяца.
Но достопримечательностью комнаты была личность, лежащая на всклоченной койке.
Личность лежала в сапогах и шубе.
Личность была небрита.
Личность явно пахла Малой Антантой.
- Парень, - говорю я дипломатически, - что с тобой?
- Ничего.
- Может, у тебя горе какое, что ты на манер турецкого святого живешь?
- Никакого у меня нету горя.
Такие равнодушные ответы вывели меня из Чичеринской деликатности и заставили оседлать Буденовского коня:
- Так какое же ты имеешь право устраивать из своей комнаты буржуазное разложение и куклусклановский дух в ней разводить?
- Отстань, - говорит, - некогда мне одеколоном пахнуть. У меня зачеты на носу.
- У тебя, - говорю, - на носу, а нам - то они в нос бросаются.
- Нет у меня желания, - возражает, - под всякий мещанский нос подделываться.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
К 9-летию свержения самодержавия