Пятый путешественник

— А то, что тридцатого апреля воскресенье, получается три дня, а если еще в субботу занятия пропустить, — целые каникулы. Представляешь?

Еще бы! Целых четыре свободных дня, особенно теперь, когда... Когда все стало ясно! Значит, Кира тоже думала о нем все эти дни, как и он о ней. Сама ждала его, зашла, чтоб вместе идти в школу. Можно ли этого не понять? Представляет ли он в таком случае, что значат четыре свободных дня?

Оказывается, не представлял. Путешествие на лодке по Москве-реке, весь праздник в плавании, с привалами у костра, с ночевками в палатке — вот что предлагала Кира.

С тех пор, как Кира стала учиться в этой школе, она успела подружиться с девочкой из своего восьмого «Б» — Таней Долиновой и Таниным другом, с которым та несколько лет сидела на одной парте, — Равилем Саитдиновым. Вот с ними — Таней, Равилем да еще Таниным братом Юрой — Юрой Долиновым из девятого — они и поплывут вместе на моторной лодке.

— У Тани дядя живет в Старой Рузе, а у дяди этого есть лодка. Можно в пятницу вечером выехать в Рузу, у Таниного дяди переночевать, а в субботу с утра — двинуть по реке вверх или вниз, как захотим. Лодка большая, вполне пятеро поместимся. А Юрка в моторе разбирается, как настоящий механик. С ним не страшно, — объясняла Кира.

— А чего страшно-то? Я тоже могу лодочный мотор разобрать и собрать, Подумаешь, какой синхрофазотрон! Прошлым летом мы с отцом... В общем, не в этом дело. Хоть с Юркой, хоть без Юрки — едем. Эх, и здорово будет! Я палатку ставить умею, костер — с одной спички... Ух, даже на уроки идти не хочется. Сейчас бы сразу — туда. Ага?

— Я очень рада, что тебе понравилась наша идея.

Ну, Кирка! И умеет же она складывать такие вежливые взрослые фразы, когда тут прямо плясать хочется. И до чего она на других девчонок не похожа! Эти густые темные брови над глубоко посаженными серыми с синевой глазами и неожиданно светлые, почти белые волосы, этот капризный, немного выдающийся вперед подбородок и непонятная улыбка, в которой не то печаль, не то насмешка. Ну, Кирка! Оказывается, она еще умеет напускать на себя эдакую величавую серьезность и при этом даже слегка краснеть от важности. С чего бы? А, это она так приветствует Юрку Долинова.

— Здравствуй, Юра, — говорит Кира и важно Никанору: — Вы знакомы?

— С ним-то? — удивился Никанор. — Да я его с первого класса знаю! Верно, Юрка, с первого?

— Для точности — ты меня с первого, я тебя со второго.

— Все равно. Слушай, Юрка, какие же вы молодцы!

— Ясно, молодцы. А кто и почему?

— А мы вот не скажем, да? — торопливо предупредила Никаноров ответ Кира. — В журнале «Мурзилка» есть раздел «Хочу все знать». Вот обратись.

— Для точности — раздел «Спрашивай — отвечаем», — добавил Никанор и заметил, что Кира снова немного покраснела. Наверное, от удовольствия, что он так легко, с полуслова подхватил ее игру. Но тут, к сожалению, пришлось прекратить все разговоры: сегодня дорога до школы оказалась короче, чем всегда. Они пришли.

Первый урок по расписанию — география. Учительница начала объяснять новый материал, но Никанор ничего не слышит. Он весь захвачен будущим путешествием. Ему представилась картинка из какой-то газеты — большая поляна, вдали виден лес. По поляне гуськом шагают туристы. Конечно, Никанор собирался путешествовать не пешком, а на лодке. Но она сама собой возникла в сознании, эта примелькавшаяся картинка, и сейчас же нарисованный на ней луг ожил, а по тропинке, среди травы и цветов, в цепочке туристов зашагал он сам, а рядом с ним Кира в джинсах и ковбойке, с рюкзаком за спиной. Ей тяжело, она бледнеет от усталости. К ней подходит он, Никанор, и так уверенно говорит: «Снимай, хватит, я сам понесу». Кира благодарно улыбается. Теперь уже два рюкзака оттягивают ему спину, а он только прямее держится, вот так. Никанор снял локти с парты и выпрямился. Но тут кто-то дернул его за куртку, зашелестел предостерегающий шепот: «Коста-Рика, тебя, Коста-Рика...»

Никанор испуганно поднял глаза: сквозь призрачно тающую зеленую поляну проступила вполне реальная учительница. Она в упор, вопрошающе смотрела на него.

— Итак? О чем я сейчас рассказывала? Пожалуйста, повтори.

Никанор тупо молчал. Единственное, что услышал он на этом уроке, был шепот: «Коста-Рика, тебя, Коста-Рика...» Совершенно растерявшись и с перепугу приняв Васькины слова за подсказку, он, сглотнув слюну, выпалил: «О Коста-Рике!»

Тишина изумления на миг воцарилась в классе и сейчас же взорвалась хохотом. Учительница хоть и склонилась над своим портфелем, будто что-то отыскивала в нем, но ее голова и плечи тоже дрожали от сдерживаемого смеха.